В России жить не запретишь

– Пусть выходит, – предложил мужчина с обритым черепом.

«Нет, лучше вы спускайтесь», – показал Бондарь приглашающим жестом.

– А где груз?

Похлопывание по рюкзаку.

– Тот самый?

Кивок.

– Ты уверен?

Еще один кивок.

– Тогда будем вас забирать, приготовьтесь.

Алиса облегченно перевела дух. Злой бог оказался просто лысым дядькой, дружелюбно машущим сверху ручкой. Никто никого приносить в жертву не собирался, все это были глупые домыслы. Алиса видела перед собой российский военный вертолет с красной звездой. Она находилась на чеченской земле, которую ей не терпелось покинуть. Неожиданно для себя она встала во весь рост и помахала лысому дядьке в ответ.

– Я тут!

Яростный взгляд оглянувшегося Бондаря толкнул ее так, что она чуть не упала. Или тому виной были упругие воздушные волны, расходящиеся от винта вертолета? Это не имело значения. Главное, что Алиса скоро попадет домой, где можно будет принять ванну, привести себя в порядок, переодеться, нормально поесть. Все хорошо в меру, в том числе и романтика. А если уж совсем честно, то ну ее на фиг, такую романтику, после которой у тебя все тело в царапинах, волдырях и комариных укусах. Да здравствует цивилизация! Не в силах сдерживать эмоции, Алиса снова замахала руками, энергично, как матрос, подающий сигналы бедствия c палубы тонущего корабля.

– Вижу вас! – прокричал в мегафон ее спаситель. – Оставайтесь на месте. Сейчас развернемся и выберем место для посадки.

Алиса понятливо закивала, испытывая сильнейшее желание заскакать на одной ножке или сбросить юбку и покрутить ею над головой. Ее переполняло чувство восторга. Путешествие по зазеркалью подходило к концу. Алисина душа пела, заглушая рокот вертолета, унесшегося по широкой дуге прочь, чтобы возвратиться снова. Непременно возвратиться снова. Для этого, собственно говоря, он и прилетел.

* * *

Это был «Ми-28», двухместный боевой вертолет выпуска 1986 года. В те давние, почти былинные времена он превосходил любые зарубежные аналоги, включая знаменитый американский «Ан-64», или «Апач», как его называли военные.

Разумеется, «Ми» побывал в Афганистане, где уничтожил множество живой силы и техники противника, а сам возвратился на родину своим ходом, почти без повреждений. Ни один вертолет мира не мог соперничать с ним по неуязвимости. «Двадцать восьмерка» была и оставалась единственной винтокрылой боевой машиной, имеющей полностью бронированную пилотскую кабину. Стеклянный колпак выдерживал прямое попадание пуль калибром до 12,7 миллиметра и осколков снарядов. Поразительная неуязвимость «Ми-28» обеспечивалась также за счет взаимозаменяемости одних элементов другими. Двигатели вертолета могли работать в автономном режиме и были размещены так, что между ними умещался главный редуктор. Если бы они все же были выведены из строя, то экипаж, не покинувший кабину с парашютами, имел шансы уцелеть благодаря уникальной аварийной системе. Амартизационная стойка и энергопоглощающие кресла позволяли летчикам выдержать падение на землю с полукилометровой высоты.

В данном случае экстремальных ситуаций не предвиделось. Все, что требовалось от майора Жгутова, это отыскать в горах мужика и бабу, которые чем-то проштрафились перед начальством. Рассчитывая удрать на вертолете из чеченского пекла, они должны были остаться тут навсегда.

– Давай на разворот, – приказал пилоту Жгутов, привычно оглаживая бритый череп. – Подойдешь вон к тому пригорку на бреющем, зависнешь, развернешься по моей команде, сядешь. Все ясно?

– А зачем разворачиваться? – удивился пилот. – Я и так готов произвести посадку.

– Задницей на сковородку, – сострил Жгутов. – Разворот нужен для захода на цель, умник.

– Вы собираетесь стрелять?

– Нет. Я сюда по ягоду малину прилетел.

– Но мне сказали, что мы должны забрать эту парочку, – занервничал пилот. – Я думал, они со спецоперации возвращаются.

– Индюк тоже думал, – буркнул Жгутов. – Многие думали, но ни до чего путного не додумались. Так что оставь эту моду – умничать. Никому она не нужна.

Обращаясь к пилоту, он разглядывал сверху обоих кандидатов в покойники. Мужчина стоял на широко расставленных ногах, с рюкзаком за спиной, с двумя автоматами слева и справа. Девушка в розовой юбчонке, высунувшаяся из-за камней, отчаянно махала руками: вот она я, вся как на ладони, убейте меня скорее, товарищ майор. Тени, отбрасываемые обеими жертвами, были по-утреннему четкими и длинными. Одна неподвижная, мужская. Вторая суетливая, женская.

– Лично меня карьера думающего индюка не привлекает, – продолжил ход рассуждений Жгутов. – Мы в армии не для того, чтобы обсуждать приказы, а для того, чтобы их выполнять. Или у тебя какое-то особое мнение?

– Никакого особого мнения у меня нет, – быстро сказал пилот. – Вот демобилизуюсь, тогда, может, появится.

– А коли ты пока не на гражданке, то давай разворачивайся. Скорость набирать не надо. Просто веди машину на бреющем. Остальное моя забота.

– Блядство, – выругался пилот, выполняя приказ. – Только вчера все внутри вылизал, надраил.

– И что? Зачем ты мне это рассказываешь?