Читаем В рожу! №1 полностью

В марте Сана женился. (О, это была Свадьба! В самый разгар по­ставили песню ЗВУКОВ МУ "Ты ушла от меня" прим. ред.). Когда он принес на репетицию приглашение ("Мужики! Приглашаю Вас на торже­ство, посвященное моему бракосочетанию".), у Лехи и Михи случилась истерика. После свадьбы Сана почему-то некоторое время приходил на спевки вовремя. Но натуральное хозяйство сместило музыку куда-то в угол - сочинять Сана больше не хотел.

В мае состоялся 2 городской рок-фестиваль.[15] Задуман был грандиозно, прошел скучновато. ПРЕФ выходил на сцену в костюмах, придуманных ПОЛЮСТРАМИ. Сане вместо микрофонной стойки приспособили унитазную трубу. Играли ненастроенными из-за уважительного отноше­ния Селихова к АГАТЕ КРИСТЕ, выступавшей после нас.

После фестиваля полугодовые разговоры о записи материализова­лись. Утром сдавали зачеты и экзамены, а ночью чудно проводили время у Юминова на Автозаводе.[16] Никогда не думали, что так прият­но писаться. Особенно под утро, когда глаза слипаются, руки дрожжат, а Сана во время очередного дубля орет в микрофон посторонние сло­ва.

Когда все закончилось, долго отходили. В ожидании результатов двинулись в Питер на практику - пить пиво и тусоваться на Невском. Димыч потерял деньги и документы и шлялся с какими-то болгарами.

Привезли кучу записей - заставил купить ненасытный ВлВл.

Вернувшись, продолжали ждать вестей от Юминова. Отыгрывали новые песни на выставке Авангарда и в д/к "Ижмаш". Музыкальный центр тяжести сместился в сторону Михи. Начался третий этап ПРЕФ.

Однажды осенью получили из автозаводских закромов свой альбом. Все счастливо улыбались. День Революции совместили с Днем Самовоспитания, на него пригласили Юминова. На паркете у Димыча рисовали черным мелом сюр.

Впервые нанялись играть за вознаграждение на конкурс "Мисс ИМИ". Заплатили нам по червонцу на рыло, изъяв тридцать рублей за бездетность.

Нашли нового барабанщика - Вовку. Пусть стучит. Иванов пусть отдыхает, - сам говорит, что у него творческий кризис.

На Новый Год устроили сэйшн (даже два) с "воскресшим" Волковым и АРХИПЕЛАГОМ в полупитерском составе. Все было в кайф.

89 год начали молчанием и строганием дипломов, которые получили три дня назад. А послезавтра уезжаем в Москву слушать каких-то английских панков. Они играют 7-8 марта во Дворце культуры и техники им.С.П.Горбунова. Начало концертов в  19 часов. Приходите все, кто хочет. Говорят, клевая группа. А кто не попадет - читайте нас, что-нибудь напишем.

5 марта 89 г.

А.Генадьев (Григорьев)

ПРЕФ СОСТАВ:

Голованов Михаил (1966) - лидер-гитара, тексты.

Дмитриев Алексей (1965) - духовые, вокал, тексты.

Залманов Владимир (1969) - ударные.

Калашников Александр (1966) - вокал, гитара.

Кибардин Константин (1966) - бас-гитара.

Огнев Дмитрий (1966) - звук, администратор.

ДИСКОГРАФИЯ

1. "Самовоспитание'' - лето 1988 года

Звукорежиссер - А.Юминов

Звукооператор - Дм.Огнев

Оформление - К.Багаев

<p>РАГУ ИЗ КРОЛИКА ИЛИ ЗИМНЯЯ ВИШНЯ. </p></span><span></span><span><p>(Интервью с солистом группы ПРЕФЕРАНС А.КАЛАШНИКОВЫМ)</p></span><span>

— Санька, а что едят кролики?

— Да все они едят, только вот рагу из крольчатины не любят поче­му-то.

— А когда они размножаться начнут?

— Мои кролики сексом не интересуются, им больше нравится музыку слушать. В последнее время лучше травку жуют под  "ТОКИН ХЭДЗ"

— "Травку" в смысле...?

— Нет, нет, "травку" в смысле "сено".

Бросив крольчихе пучок сена, запасенный мною специально для этого случая, я вошел вслед за первым советским рокером-кроликоведом в  хату. Да, да, в обычную русскую хату, где вот уже год с небольшим делят кров солист группы ПРЕФЕРАНС Александр Калашников с женой и рок-бабулей   охранником. Теперь к ним присоединилась чета кроликов-молодоженов.

Пока хозяин обмазывает печку штукатуркой, беру "кролика за уши" то есть "быка за рога" и задаю главный вопрос.

— Сань, интервью дашь?

— Не, не дам. Ты же лучше меня все сам напишешь.

— Ну хоть расскажи, как все начиналось.

— Родился я в одна тысяча девятьсот шестьдесят...

— Нет, нет, в музыкальном смысле.

— Рок—музыка родилась в негритянских гетто в середине века...

Да, тяжело. Надо забрасывать удочку.

— Санька, а что там в рок-клубе? Говорят, Селихов уходит в  "профи".

— Серьезно? Побегу, жене скажу.

Через пару минут прибегают вдвоем, заинтересованно оглядывая человека, принесшего такую новость...

...Пьем "эксперементальную жидкость" дикого содержания, слитую из банок, баночек и банчулек, которые в небывалом количестве стоят под кроватью. Санька становится раскрепощеннее, его взгляд обегает мою фигуру с  головы до пят, словно бы говоря: "Ну, давай, спрашивай быстрей, да еще по одной вон из той банки". Но вопрос задает совершенно другой:

— А что это у тебя за пластинки?

— А, это "Лед Зэппелин" - второй и третий.

— Хм, интересно. А что играют?

— ????? Ну, как... Ну, хард-рок, баллады... Вообще-то это классика!

— Надо бы как-нибудь послушать.

— Ты что, телевизор не смотришь?

— Только "СЕЛЬСКИЙ ЧАС" и "НАШ САД"... (озабоченно) что-то у меня вишня мерзнет.

— Наверное, холодно ей, потому и мерзнет.

— Наверное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Рок-самиздат

В рожу! №1
В рожу! №1

Данный журнал В РОЖУ! (Вопросы РОк-Журналистики) или, как я его по-отцовски ласково люблю называть:"Веселые Рассказы О Жизни Ума­лишенных", являет собой предмет всеобщей гордости и великого стыда всех членов Редакции. Журнал — эта сборник статей, по содержанию делящихся на: - малостебовые, - среднестебовые - крупностебовые, (сильнокрупностебовые еще не поступали) Цензуры у нас нет, если не считать Совесть - лучший контролер. Самая кипучая натура - это Я (аплодисменты). Остальные - флегматичные ленивцы, из которых приходится выбивать статьи всяческими изощрениями и ухищрениями. Всей Редакции Муза почему-то представляется Продавщицей пива(!), явившейся к ним на дом с десятилитровой канистрой. Трезвыми писать отказываются и сил у них хватает лишь на то, чтобы придумать себе очередной стебовый псевдоним.

Неизвестен Автор

Искусство и Дизайн

Похожие книги

Эстетика и теория искусства XX века
Эстетика и теория искусства XX века

Данная хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства XX века», в котором философско-искусствоведческая рефлексия об искусстве рассматривается в историко-культурном аспекте. Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый раздел составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел состоит из текстов, свидетельствующих о существовании теоретических концепций искусства, возникших в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны некоторые тексты, представляющие собственно теорию искусства и позволяющие представить, как она развивалась в границах не только философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Александр Сергеевич Мигунов , А. С. Мигунов , Коллектив авторов , Н. А. Хренов , Николай Андреевич Хренов

Искусство и Дизайн / Культурология / Философия / Образование и наука
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное