В садах чудес

Сначала его сознание под воздействием этого колдовства смутно потянулось к чему-то. Древнеегипетский зал в музее, книги в библиотеке — все это были неясные вехи, ступени. Подстегнутое плетью чувственности, сознание его заработало более интенсивно. Но надо было придать этой работе нужное направление. Вот зачем понадобились такие стимуляторы, как «Аида», ресторан с цыганами. Надо было снова заставить его смутно стремиться к Древнему Египту.

Но его сознание, его чувства не подчинились злой магии целиком и полностью. Ахура, девочка на пустыре, на зимней улице в канун Рождества, — этого они не предусмотрели, это было ненужное им, нежелательное. И, быть может, это спасло его, как Сет Хамвес был спасен силой своей воли, своей чистотой и честностью.

И в тот миг, когда далекое прошлое сомкнулись с настоящим, когда свиток Познания тонким бумажным листком очутился на столе в комнате Пауля, они не сумели, не успели овладеть свитком. Слишком неуклюжими и враждебными друг к другу они оказались.

Но они стерегут его. Они еще на что-то надеются? Как выбраться отсюда?

Паулю не было страшно, хотя, казалось бы, он попал в безвыходную ситуацию.

Что же делать? Сюда они войти не могут. Должно быть, существует невидимая преграда, воздвигнутая магическим знанием. Но кто же те божественные силы, что хранят свиток Познания? Впрочем, права была юная Ренси — не следует стремиться познать, понять, ощутить невозможное, овладеть им…

Вылезти из окна? Он подошел к окну, выглянул. Позвать на помощь? Закричать «Караул!» или «Пожар!»? Ну, допустим, он это сделает. Что дальше? Какие-то люди сломя голову несутся по лестнице, звонят в дверь. Им откроет спокойная фрау Минна с ее обычным выражением безразличия на плотном, округлом лице. Начинаются расспросы и фрау Минна уверяет, что ничего не случилось, просто у одного из ее жильцов умственное расстройство. На вид она такая аккуратная, внушающая доверие, как и положено злому духу. В то же самое время, о Пауле, орущем из окна, никто не скажет, что он внушает доверие. Нет, это не выход.

Существует много способов укрощения злых духов. Один из таких способов, например, старый Неферкептах рекомендовал Сету Хамвесу. Как там? Возложить на каменный алтарь дохлую кошку. Так, кажется. Но дохлой кошки у него в комнате не имеется, каменного алтаря — тоже. Паулю сделалось смешно, он фыркнул.

Надо подумать. Пауль прилег и задумался, глядя в потолок. Затем взгляд его зашарил по стенам. Эти ужасные зеленые обои, дышащие холодом. Надо закрыть глаза, чтобы не видеть их.

Вот оно! Не видеть.

Ведь и Бата и Марйеб знали, что злые духи больше верят словам, нежели глазам или осязанию или прочим чувствам.

Внезапно Пауль вспомнил свою старую бабушку, ее гладкое, почти без морщин лицо, причесанные на прямой пробор седые волосы, черную кружевную косынку, повязанную так, чтобы уши оставались открытыми, маленькие аккуратные уши.

Вот бабушка надевает очки в тонкой посеребренной оправе и подходит к постели маленького Пауля. Мягко светится лампа под теплым оранжевым абажуром. На маленьком столике, разбросаны пестрые солдатики. В сущности, болеть приятно. Освобождают от занятий с приходящими учителями, от этого противного утреннего обтирания холодной водой, когда горничная Ульрике растирает его жесткой банной рукавицей. Отец и мать делаются добры, перестают его воспитывать и наставлять, дарят игрушки и книжки с картинками. А то, что немного побаливает горло и трудно глотать — это вытерпеть можно.

Приятно болеть еще и потому, что тогда его обязательно навещает бабушка. Она привозит сладкое яичное печенье и другие подарки. Она никуда не спешит, садится у его постели и рассказывает длинные путанные сказки. А Пауль помогает ей, припоминает начало, когда бабушка добирается до середины, и помогает ей достигнуть счастливого конца.

Вот и сейчас бабушка подходит к его постели и обращаясь к темной стене, по которой гуляют смутные тени, громким голосом заклинательницы произносит, указывая на внука:

— Это не Паульхен! Нет, нет, это не Пауль. Пауля здесь нет! Это просто мешок муки мы положили в кроватку, а Пауля давно здесь нет!..

Эта картина ярко представляется глазам Пауля, вызывая в душе мгновенную тоску по той давно минувшей детской защищенности.

Но что означали тогдашние бабушкины слова? К кому она могла обращаться? Разумеется, она не всерьез заклинала злых духов, грозящих ребенку, просто повторяла слова, которые слышала, должно быть, еще от своей бабки или матери.

Так что же, злые духи так глупы, что не верят своим глазам? Но ведь, как правило, у тех или иных живых существ те или иные чувства превалируют над остальными. Например, человек больше верит глазам, нежели носу. Для собаки, наоборот, главное — нос. А вот для злого духа главное — это слово. Достаточно сказать, и у злого духа возникнет ощущение, что так оно и есть.