В садах Лицея. На брегах Невы

Пушкин знал, что в прошедшем веке, при Екатерине II, Крылов был бунтарём. Неугомонный и дерзкий сатирик, он испортил немало крови престарелой императрице. Случайно не постигла его участь Новикова и Радищева. Теперь он иной — с виду добродушный чудак, про обжорство и лень которого рассказывают анекдоты. Один анекдот Пушкин записал: «У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжёлой раме. Кто-то ему дал заметить, что гвоздь, на который она была повешена, не прочен и что картина когда-нибудь может сорваться и убить его. „Нет, — отвечал Крылов, — угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову“». Добродушный чудак… Но басни его отнюдь не добродушны, не безобидны.

Пушкин с детства любил творения Крылова, восхищался его «Подщипой». Злая сатира на царствование Павла I, не менее злая пародия на классическую трагедию, «Подщипа» ходила в списках. В Лицее её знали. В лицейском стихотворении «Городок», перечисляя своих любимых писателей, Пушкин назвал и Крылова, вспомнил его «Подщипу».

И ты, шутник бесценный,
Который Мельпомены
Котурны и кинжал
Игривой Талье дал,
Чья кисть мне нарисует,
Чья кисть скомпанирует
Такой оригинал!
Тут вижу я — с Чернавкой
Подщипа

слёзы льет;Здесь князь дрожит под лавкой,
Там дремлет весь совет;
В трагическом смятенье
Пленённые цари,
Забыв войну, сраженья,
Играют в кубари…

И вот теперь в Приютине он разыгрывает шарады с «бесценным шутником», таким мастером на выдумки. На сей раз для шарады Крылов выбрал слово «баллада». Сперва представляли бал, потом девицу-ладу. А в заключение Жуковский для отгадывания целого прочитал стихотворение, первые полторы строки которого написал он сам, остальные — Пушкин:

Что ты, девица, грустна,
             Молча присмирела,
Хоровод забыв, одна
             В уголку присела?
«Именинницу, друзья,
             Нечем позабавить.
Думала в балладе я
             Счастье наше славить,
Но Жуковский наш заснул,
             Гнедич заговелся,
Пушкин бесом ускользнул,
             А Крылов объелся».
Вот в гостиной стол накрыт —
             Поскорее сядем.
В рюмках пена закипит
             И балладу сладим:
Вот и слажена она —
             Нужны ли поэты? —
Рюмки высушив до дна,
             Скажем: многи леты
Той, которую друзьям
             Ввек любить не поздно!
Многи лета также нам,
             Только с ней не розно.

Пушкину не суждено было провести многие годы «не розно» с семейством Олениных. Судьба их разъединила. Но дружеские связи, возникшие в доме на Фонтанке и в Приютине, не оборвались.

«Тебя зовёт на чашку чаю Раевский — слава наших дней»

Как-то, зайдя с приятелем к Жуковскому, Пушкин не застал его дома и оставил записку:

Раевский молоденец

прежний,А там уже отважный сын,
И Пушкин, школьник неприлежный
Парнасских девственниц-богинь,
К тебе, Жуковский, заезжали,
Но к неописанной печали
Поэта дома не нашли —
И, увенчавшись кипарисом,
С французской повестью Борисом
Домой уныло побрели…

Записка кончалась приглашением:

Тебя зовёт на чашку чаю
Раевский — слава наших дней.

Прочитав это послание, Жуковский понял, что Пушкин заезжал к нему вместе с сыном генерала Николая Николаевича Раевского — Николаем Раевским-младшим. Они, очевидно, выполняли поручение Раевского-отца. Пушкин и тут не удержался от шалости: вставил в записку строчки из его, Жуковского, стихотворения, где воспевались герои 1812 года и среди них — Раевские.

H. H. Раевский-старший. Акварель П. Соколова. 1826 год.

H. Н. Раевский-младший. Портрет работы неизвестного художника. 20-е годы XIX века.

Дружба Пушкина с Николаем Раевским-младшим началась ещё в лицейские годы.

Как-то, зайдя в казармы к Чаадаеву, он встретил у него молоденького гусарского офицера богатырского сложения, с круглым детским лицом и едва заметными тёмными усиками.

Чаадаев представил их друг другу.

Пушкин был удивлён, узнав, что фамилия его нового знакомца — Раевский.