В сердце Антарктики

13 ноября мы все еще находились на оконечности ледника Норденшельда. Рано утром, в 3 часа, температура была —10,5 °C. К завтраку Моусон приготовил великолепное блюдо из крошеного тюленьего мяса и тюленьей крови – это было невероятно вкусно. Отправились в путь в 2 часа. Утро было превосходное, солнечное, с легким холодным ветром, дувшим с западного плоскогорья. Мы не прошли и километра, как Моусон вдруг закричал, что видит уже конец глетчера – он находится впереди метрах в 500 от нас и имеет вид белого обрыва. Остановили сани, Моусон занялся засеканием углов теодолитом, а мы с Маккеем отправились на разведку, но не могли найти удобного спуска с обрыва. Возвратились к саням, прошли с ними еще с четыреста метров, опять разведывали в разных местах. На этот раз мне с Моусоном удалось найти несколько крутых спусков, образованных наметенным снегом и пригодных для того, чтобы спустить по ним сани на альпийской веревке. Выбрали самый удобный из этих спусков, Маккей обвязался альпийской веревкой и, взяв ледоруб, осторожно спустился вниз, в то время как мы с Моусоном держали за другой конец веревки. Снег на спуске оказался довольно мягким, дающим хороший упор ногам и Маккей спустился до самого низа, не прибегая к помощи веревки. Потом он поднялся опять наверх, и все принялись распаковывать груз на санях. Привязав одни сани к альпийской веревке, мы нагрузили их небольшим количеством вещей и мало-помалу стали спускать по откосу, причем один направлял сани, а двое других выпускали понемногу веревку. Тот, кто спускался с санями, разгружал их на морском льду и взбирался наверх, а остальные двое втягивали пустые наверх. Такой прием пришлось повторить несколько раз, пока всю провизию и оборудование, включая те и другие сани, не переправили на морской лед.

Мы были очень рады, что так легко и быстро перебрались через концевой выступ ледника Норденшельда. Нам повезло и в другом отношении – Маккею удалось убить тюленя. Он притащил мясо, печень и много крови – из последней он собирался приготовить черный пудинг. Обычно, насколько мне известно, черный пудинг приготовляется из той части крови, которая не содержит фибрина[118], но на этот раз черный пудинг состоял целиком из фибрина. Можно сказать, что это была противоположность черного пудинга. Фибрин был сварен в кипящем тюленьем жире; блюдо было довольно невкусное, но во всяком случае питательное и уж, конечно, сытное.

Пока Маккей охотился на тюленя, Моусон определил высоту солнца в полдень, а я помогал ему в отсчете времени. После еды запаковали опять сани, а Моусон сфотографировал обрыв высотой около 12 метров, который ограничивает ледник Норденшельда с севера. Мы обсуждали вопрос, существует ли настоящая приливная трещина, отделяющая морской лед от ледяного барьера Норденшельда. На южной стороне не было никаких признаков такой трещины, но на северной имелись небольшие местные трещины. Все же нельзя было уверенно сказать, что трещины эти настолько значительны, чтобы заслуживать название настоящих приливных трещин. В одной из этих трещин стенки ее в морском льду были покрыты прекрасными филигранными ледяными кристаллами в пару сантиметров шириной. По моему мнению, вряд ли можно сомневаться, что значительная часть глетчерного льда, выдвинутого в море, находится здесь в плавучем состоянии.

Солнце так грело сегодня, что я даже соблазнился и перед тем как ложиться спать снял лыжные ботинки и носки и вымыл снегом ноги, что меня очень освежило.

На следующий день, 14 ноября, нам очень хотелось выяснить свое точное положение на карте, ввиду того что мы пересекли барьер, сделав на 29 км меньше, чем можно было ожидать на основании карты. Поэтому Моусон произвел вычисления по астрономическим наблюдениям, сделанным накануне, а я нанес на карту те углы, которые были им взяты на Эребус, гору Листер и гору Мельбурн. Когда все подсчеты были закончены и сравнены с картой, выяснилось, что ледник, который мы только что пересекли, был действительно ледник Норденшельда, по съемке капитана Скотта, а мы находились против того места, которое на карте Скотта было обозначено, как залив Шарко. Это – приятная новость, сильно подбодрившая нас. Это означало, что на самом деле мы находимся примерно на 32 километра севернее, чем предполагали.

Погода стояла хорошая и тихая. Морской лед местами был покрыт пятнами рыхлого снега, местами совершенно оголен, и тащить сани было не так тяжело, как обычно. Вечером на наше тюленье мясо покушались два больших поморника, пока мы, перетащив одни сани, возвращались за другими. Удивительно, с какой быстротой эти поморники появлялись из отдаленных мест, как только можно было поживиться свежим мясом. Накануне один из них попытался съесть тюленье мясо прямо со сковороды, на которой мясо жарилось в кипящем жире. Еще издали, подходя, мы видели, что температура этого вкусного блюда очень его смущает; каждый раз, опуская свой клюв в горячее варево, он резко отдергивал голову; вид у птицы был изумленный.