В сердце моря. Трагедия китобойного судна «Эссекс»

Двадцать седьмого декабря, в десять часов утра, дождавшись, пока прилив поднимется достаточно высоко, чтобы безопасно пройти над скалами, путешественники начали сборы. В лодке Полларда остались его гарпунер Овид Хендрикс и его товарищи с Нантакета – Барзилай Рей, Оуэн Коффин и Чарльз Рэмсделл, а также афроамериканец Самуэль Рид. Команда Чейза сократилась до пятерых: нантакетца Бенджамина Лоуренса, Томаса Никерсона, Ричарда Петерсона, пожилого негра из Нью-Йорка и Исаака Коула, молодого белого мужчины. В команде Джоя из белых остался только Джозеф Вест. Остальные, Лоусон Томас, Чарльз Шортер, Исайя Шеппард и стюард Уильям Бонд, были чернокожими. Ими командовал тяжелобольной человек, и, после решения Чаппела остаться на острове, у них не стало гарпунера. Теперь некому было помогать Джою управляться с командой. Но ни Поллард, ни Чейз не были готовы расстаться с рожденными на Нантакете гарпунерами.

Вскоре пришла пора покинуть остров. Но нигде не было видно ни Чаппела, ни Райта, ни Уикса. «Они не пришли, – писал Чейз, – ни чтобы помочь нам столкнуть лодки, ни даже чтобы просто попрощаться». Первый помощник пошел к их убежищу и сообщил, что они готовы отплывать. Все трое были в какой-то прострации, Чейз вспоминал, что один из них даже разрыдался. «Они просили, чтобы мы написали их родным, если Провидение приведет нас домой, но больше от них ничего нельзя было добиться». Заметив, что «расставание сильно ранит их», Чейз поспешил попрощаться и пошел к лодкам. «Они провожали меня взглядами, – писал он, – пока я не скрылся из виду. Больше я их никогда не видел».

Прежде чем окончательно покинуть остров, путешественники решили немного возвратиться и осмотреть тот пляж, который они увидели самым первым. Они рассчитывали, что им «повезет найти там что-нибудь полезное», хотя бы еду, которую можно будет забрать с собой. Человек шесть высадились на берег и занялись поисками, остальные принялись ловить рыбу. Они видели нескольких акул, но не поймали ничего крупнее макрели. Поисковая партия возвратилась к вечеру с птицами, и путешественники приготовились к окончательному отплытию.

Остров Хендерсон не спас их, лишь раздразнил, но он, по крайней мере, дал им шанс продолжить борьбу. Двадцатого декабря Чейз видел «саму смерть, глядящую из наших глаз». Теперь они почти неделю восстанавливали свои силы, их бочки снова были полны пресной водой. Лодки больше не протекали. Вдобавок к галетам путешественники раздобыли рыбу и птицу. И три человека выбыли из команды. «Мы снова отправляемся в плавание, – писал Никерсон, – покидая эту землю, так щедро брошенную на нашем пути».

Глава десятая Шепот нужды

Прежде чем они покинули остров Хендерсон, Чейз загрузил в каждую лодку плоский камень и охапку дров. В тот первый вечер в море, когда солнце село, а остров скрылся за горизонтом, они сделали из камней платформы и развели огни. «Мы поддерживали огонь, – писал Чейз, – готовили рыбу и птицу и чувствовали некоторый комфорт». Целый месяц они шли то на юг, то на запад. Теперь они направились на восток, надеясь достичь острова Пасхи. Для этого им нужны были почти две недели западных бризов. Однако на двадцати четырех градусах южной широты китобои все еще находились в зоне, где ветра почти целый год дуют с юго-востока. Но в ту ночь, будто в ответ на их молитвы, подул северо-западный ветер, и они взяли курс прямо на остров Пасхи.

Если они хотели теперь плыть на восток, то должны были найти способ хотя бы приблизительно оценивать свою долготу. Они не делали этого на всем протяжении первой части своего путешествия. За месяц плавания они поняли, что это жизненно необходимо. Перед тем как оставить Хендерсон, они решили вести то, что Чейз назвал «регулярным счетом». В полдень они могли вычислить свою широту и точно так же, как капитан Блай до них, могли использовать лот-линь, чтобы оценивать скорость, и компас для определения направления. Так они могли узнавать свою долготу. Вельботы с «Эссекса» теперь не блуждали вслепую.

Северо-западный бриз продержался три дня. Тридцатого декабря ветер сменился на восточный, а потом на юго-восточный. В следующие два дня они вынуждены были спуститься южнее острова Пасхи. Но к первому дню нового, 1821 года ветер сменился на северный, и они вновь вернулись на прежний курс.

Третьего января они вошли в шторм. Шквалы налетали с юго-запада. «Волны были такие, – вспоминал Никерсон, – что мы боялись, как бы они не захлестнули лодки. Каждый шквал сопровождался яркими вспышками молний и ужасными громовыми раскатами, от которых содрогался и мрачнел сам океан».