В сердце моря. Трагедия китобойного судна «Эссекс»

Единственными пропавшими без вести моряками «Эссекса» стали трое: Овид Хендрикс, Джозеф Вест и Уильям Бонд, затерявшиеся посреди океана на лодке второго помощника в ночь на двадцать девятое января.

Через много месяцев после того, как капитан Рэйн посетил остров Дюси, аттол к востоку от Хендерсона, там бросил якорь другой корабль. Экипаж обнаружил вельбот, вынесенный на берег. Внутри они нашли четыре скелета. В 1825 году британский капитан Фредерик Уильям Бичи посетил оба острова и предположил возможную связь между этим вельботом и пропавшей лодкой с «Эссекса». Если это действительно был вельбот второго помощника, а скелеты принадлежали Хендриксу, Весту, Бонду и, возможно, Исайе Шеппарду, который умер незадолго до того, как они потеряли лодку Полларда, то этот вельбот дрейфовал больше двух тысяч миль, прежде чем причалить к земле, которую покинул двадцать седьмого декабря 1820 года.

В 1820–1821 годах, пока экипаж «Эссекса» шел под палящим солнцем на восток, их семьи в Нантакете переживали одну из самых суровых зим в истории острова. В день, когда три лодки ушли с острова Хендерсон, Овид Мейси, летописец Нантакета, отметил в своем журнале, что гавань была покрыта ледяной кашей. К седьмому января она схватилась льдом. Лед простирался на север, к материку, насколько хватало глаз. Запасы еды, а особенно дров, подходили к концу. Снегопад отрезал отдаленные районы острова, завалил овечьи пастбища. По прикидкам Мейси, двести тысяч овец, половина всего поголовья в Нантакете, не дотянули бы до весны и умерли от голода.

Тринадцатого января шесть человек с Мартас-Винъярда оказались запертыми на Нантакете. В отчаянной попытке добраться домой они отчалили на вельботе от южного берега, где благодаря приливу оставалась полоска свободной воды. Ветер в тот день был не слишком сильным, и люди были уверены, что безопасно доберутся до места. Точных записей погоды не осталось, или жители просто не сделали их. Двадцать пятого января температура упала до минус двенадцати градусов. Никогда раньше на острове не было так холодно. «Многие люди, особенно старики, – писал Мейси, – едва могли согреться даже в собственной постели». В ночной дозор, патрулировавший город, добавили четырех человек. Поскольку все жители собрались у каминов, вовсю гудевших в старых деревянных домах, пожар мог вспыхнуть где угодно. Вдобавок той зимой на складах хранилось небывалое количество спермацетового масла. Мейси отмечал, что «торговцы всячески уберегали масло от огня».

Наконец, в начале февраля температура поднялась выше нуля, и пошли дожди. «Лед и снег быстро тают, – писал Мейси, – и, кажется, жизнь налаживается. Суда и люди, застрявшие здесь, постепенно приходят в движение и скоро смогут покинуть остров. Те, кто должен срочно отправиться в путь, вырубают изо льда почтовое судно». Утром четвертого февраля из Нантакета вышел самый тяжелогруженый почтовый корабль за всю историю острова. Семнадцатого февраля, за день до спасения Чейза, пришло несколько торговых судов, груженных зерном, клюквой, сеном, свежей свининой, говядиной, индейкой, сидром, сухой рыбой и яблоками. Кризис миновал. Родные моряков с «Эссекса» в эту зиму не имели причин для беспокойства. Письма, отправленные в конце октября с острова Чарльз на Галапагосских островах, не дошли бы до Нантакета вплоть до марта. А если бы и дошли, то рассказали бы об обычном долгом переходе, половина которого уже позади, а впереди – надежда на удачный сезон на Дальних китовых пастбищах, который позволит им возвратиться домой летом 1822 года.

Жители острова не знали о волне ужаса, захлестнувшей китобоев в конце февраля, когда от корабля к кораблю, вокруг мыса Горн и через Атлантику к Нантакету передавалась история «Эссекса».

На гребне этой волны шел «Игл» с Чейзом, Лоуренсом, Никерсоном и Рэмсделлом на борту. Но перед прибытием «Игла» на Нантакет пришло письмо, сообщившее о крушении. Почтовое отделение города располагалось на Мейн-стрит, и как только письмо пришло, его прочли перед растущей толпой. Островитянин Фредерик Сэнфорд был ровесником подростков, служивших на борту «Эссекса». Он запомнил тот день на всю жизнь. «В письме, – вспоминал Сэнфорд, – рассказывалось об их страданиях и о том, что мои старые школьные приятели съели друг друга!»