В шаге от бездны

— Сейчас я расскажу вам о тех людях. Выводы делайте сами… Мы просидели в яме пару дней. Воду и еду нам давали. Немного. Не из гуманности, уж поверьте. Мы им были нужны. А точнее информация. О наших подразделениях, планах и возможностях. Одного из ребят вытащили из ямы и увели на допрос. Его крики в течение нескольких часов, оглашали окрестности. Не знаю, что он им рассказал и рассказал ли вообще, но назад его не вернули. Что с ним стало, я не знаю. Если честно меня интересовала собственная шкура. Когда вы вспоминаете о 102-м полку, о нас, презрительно называемых карателями, не мешало бы вам поприсутствовать на допросах пленных, попадавших в лапы этих ублюдков. Сопротивление… Идеалы свободы и равенства… Освобождение… Чепуха — это всё. Половина из них, опьянённые этой чушью, делали такие вещи, о которых неприятно говорить даже мне. Да, мы не ангелы! Уж я, то во всяком случае нет. Да и те, кто служил со мной… Чего уж говорить… Государство нуждалось в таких, как мы. Непростые времена. Нам дали работу, и она была нам по нраву. Жестоко? Несомненно. Не для всех? Конечно.

Делает паузу.

— Я ничего не смыслю в философии и этике. Я всего лишь мальчишка из трущоб… Вместо образования меня учили жестокости. Но подобие чести есть даже у такого, как я. И представление о людях у меня есть. И вот что я вам скажу! Там не было праведников. Но я и мне подобные, хотя бы не прикрывались идиотскими мотивами, оправдывая или объясняя свои поступки. Мы были честны и понятны. Мы любили насилие и, конечно же, деньги. А эти молокососы из Сопротивления…Вы понимаете, что это были дети. Подростки. Сколько им было? Что они видели? Что знали о жизни? Ничего! Им вбили в головы полнейший бред, их сделали жёсткими и мстительными. Ими пользовались. Посылали на убой. Под красивые сказки о справедливости и свободе! И они шли. И обманывали себя, называя нас палачами и преступниками, но сами же ничем от нас не отличались. Спросите их сейчас, что они думают о Сопротивлении и бойне, которую учинили, о миллионах убитых ими людях, которых они посчитали препятствием на своём пути… Фанатики… С ними не о чем говорить… Их доводы не рождены опытом и знаниями, они заложены извне. А их жестокость была не меньше нашей.

— Может, она была ответом на вашу?

— Не без этого. Ненависть помогает выжить. Уж я-то знаю. Вот вам совет — не ищите правды, её нет. Или у каждого она своя. Но поверьте мне, на Пекине — всех можно было в чём-то обвинить.

— Понимаю.

— Да. Надеюсь… Взять, к примеру, местное население. Тех же обитателей деревни, в которой я оказался. Эти тихие миролюбивые крестьяне. Кто мешал им жить спокойно? Даже не беря в расчёт политику. Противостояние Метрополии и Колоний. Эти люди были изгоями на собственной планете. Правительству было плевать на них. Оно стремилось в будущее, а они безнадёжно застряли в прошлом. Но половина из них схватила оружие, начитавшись этих дурацких бумажек, распространяемых Сопротивлением, и решила сражаться. А за что? Что конкретно их не устраивало? Их собственная жизнь? Тогда какого дьявола они не устроили революцию или мятеж, или что там должны делать недовольные граждане? Свергать правительство, менять строй? Вот и хорошо. Сделали бы это, и всё. Все довольны. Все счастливы. Справедливость восторжествовала… Но произошло не так… Они направили оружие, на людей, которые на их жизнь никак не влияли. И не мешали им.

Зак с досадой машет рукой.

— Дурацкий разговор.

— Что было дальше, — меняю я тему.

— Дальше эти ребята решили пообщаться со мной. Утром меня окатили ледяной водой из ведра и вытащили из ямы. Завели в какой-то сарай. Привязали к стулу. Их было четверо. Ещё совсем молодые. Но глаза… Ничего хорошего их взгляды не сулили. На всех полевая форма Сопротивления. У всех оружие. Движения, поведение, манеры выдавали в них бывалых людей. Я не был уверен, что смогу остаться равнодушным к методам, которыми они наверняка воспользуются в нашем разговоре. Хотя строить из себя героя тоже не собирался.

Мне задавали обычные вопросы. Но что может рассказать простой рядовой?! Планы командования? Откуда мне было знать. Маршруты конвоев и расположения частей? Я этого не знал. На моей форме были нашивки 102-го полка. И это им не нравилось. Слышали, гады, про нас. Неважно устраивал их мой ответ или нет, почти каждый раз я получал удар. Лицо кровоточило. Выбили зуб. Палкой лупили по коленям и плечам. Я не издал ни звука. В молодости со мной пару раз уже так общались, когда я попадал в лапы членам Стамбульских банд. Ничего нового. Терпимо. Пока они не взялись за мои ногти на пальцах… В общем им доставляло это удовольствие. Не знаю, сколько бы я протянул и что ещё они могли, но вскоре это закончилось. Послышались возгласы, топот ног. С улицы раздавались команды и окрики. Мои новые друзья оставили меня в покое и ушли.