В шаге от пропасти

Машина притормозила на вымощенной камнями дорожке, пролегающей между двух клумб с алыми розами, причем давно завядшими. Жизнь в этом месте словно остановилась, а в радиусе мили не было ни души. Пустое пространство ограничивал лес, неприветливо нависая кронами деревьев над местом, где, по-видимому, когда-то присутствовал сад. Сейчас же клумбы представляли собой сборище сорняков, когтисто извивающихся вдоль тропы.

Водитель открыл перед ней дверь. Это была дверь в неизвестность, но Руби твердо решила: что бы ни было, страха она не покажет. Пройдет время, и тот, кто захотел на ней жениться, скоро сам откажется от этой идеи. Если её не смогли вытерпеть в родном доме, что было говорить о незнакомых людях, которые её даже не видели?

Пластиковый чемодан выгрузили из багажника, после чего молча уехали – оставили её одну напротив этого зловещего места. Хозяин даже не удосужился встретить её у порога.

Железные двери мерзко проскрипели при открытии. Огромный по размерам зал, украшенный фресками, портретами и деревянными узорами на мебели, образующими массивные композиции, – потребовалось немало времени, пока их жилище было построено и доведено до ума. Сквозняк продувал всё помещение, заставлял ежиться. В центре зала находился огромный камин, заслоняемый роялем. Везде веет холодом и страхом. Каждый шорох эхом отражается от стен и прямиком летит в другие. Жуткое зрелище…

С верхушки лестницы послышались томные шаги. Худощавая фигура, облаченная в чёрную блузу и темно-синюю юбку, медленно спускалась, придерживаясь рукой за филигранно высеченные перила.

– Добро пожаловать в дом, дорогая, – эхом прозвучал женский голос, сопровождаясь улыбкой.

Незнакомку сложно было назвать красивой – прямые брови, словно сливающиеся с густыми чёрными ресницами, тонкий нос с небольшой горбинкой, восковой цвет лица, большой лоб, но что-то в ней настораживало, привлекая и ужасая одновременно… Той самой деталью был взгляд – голубые глаза особой формы смотрели вглубь самой души, контролируя каждое движение. Гипнотический взор из-под маски. Она чем-то походила на прекрасную ведьму, и всё же было в ней и что-то жутковатое, ненормальное, вселяющее беспокойство.

– Мы как раз тебя дожидались, – она чуть повернула голову и протянула руку, – моё имя – Амели. Ты, должно быть, Руби?

Гостья скривила рот, не подав руки.

– Вы всё время здесь живёте или привезли меня сюда для антуража? Просто дом выглядит так, как будто ему лет пятьсот, – развела руками блондинка.

– Двести, – пояснила Амели, – когда-то он был одним из богатейших поместий Лондона.

– Дай угадаю, его построил ваш великий предок, – закатила глаза девушка, поставив сумку на пол.

– Нет, он его купил у разорившегося аристократа, – ухмыльнулась Амели. – Наша фамилия – Миллер, не носит особой ценности, в отличие от твоей.

Руби недовольно скрестила руки, подняв голову. На потолке виднелась вмонтированная деревянная скульптура, через которую проходила огромная люстра. Кристаллы тянулись вдоль всего потолка, громоздко свисая над лестницей.

– Нравится? – поинтересовалась Амели.

– Ужасно, я хуже ничего не видела. Выглядит, будто заделанная в крыше дырка.

– Так и есть, – вновь согласилась она, приблизившись к девушке.

Руби почувствовала едкий запах, чем-то напоминающий ладан, что исходил от новой знакомой. Маслянистый и приторный, отчасти сходный с орехом.

Молчание длилось недолго – лестница вновь скрипнула, послышались громкие, быстрые шаги, которые по мере приближения всё больше замедлялись. Хозяин походки едва ли хотел казаться обеспокоенным. В тёмно-синем костюме спустился широкоплечий мужчина, который сдавливал улыбку, что выглядело ещё более нелепо. Эта улыбка была столь фальшивой. В новом знакомом Руби разглядела черты отца. Он оглядел свою избранницу, а та, в свою очередь, с презрением изогнула бровь, поджав губы. Нет, он не был мерзок или стар. Он лишь был человеком, который ради своих интересов не прочь выкупить другого человека, что и было сделано.

Неужели пути назад нет и это её новый дом? В горле образовался ком, а в грудине что-то ломило. Паршивое чувство реальности происходящего сочеталось с верой, что всё это – её сон, игра больного воображения, которая скоро прекратится.

«Ну, ничего! Бой не окончен, они ещё пожалеют о своем решении», – подумала она.

Девушка взяла со стола портсигар и, вытащив оттуда сигарету, поднесла её к свече, а затем вставила в рот. Блондинка оперлась ягодицами на деревянный столик, скрестив ноги.

– Чёрт, я всегда ведь знала, но… не хотела верить. Теперь точно уверена! – заключила Руби, томно выдохнув пар.

– В чём же? – столь же спокойно спросил мужчина, приблизившись к той, что вела себя крайне дерзко.

Приняв это действие за атаку, девица вскочила со стола и встала вплотную к супругу, высокого задрав голову. Морщинки у его глаз были едва видны из-за тусклого света, однако Руби могла их хорошо рассмотреть, а вздымающаяся грудь свидетельствовала о том, что он явно нервничал, пытаясь дышать глубже.