В шаге от рубежа

Истинная Даффа являлась сестрой Гийера, и пусть несколько нездоровой, но родной, а рыцарь утверждал, что знает про отравление отца Аурона. Клейс ждал ответа, он хотел узнать, когда же ему сообщат дату прибытия отряда, но вместо этого выяснилось, что ценные гости во главе с сиром, который за более чем два года, проведённых на Острове, мог одичать или лишиться здравомыслия, выкрали золото, еду, оружие, тёплые вещи и сбежали. Разумеется, никто не думал усиленно стеречь пожилого больного воина, трусливого мальчишку и душевнобольную женщину, а зря. Рыцари отправились за беглецами, но их след потерялся в первом же пролеске. Они настолько походили на обычную семью, что никто из простолюдинов в поселениях не запоминал их и не признавал в них сбежавших.

Вне себя от злости, Форест отправил отряды в сторону земель Дримленсов с указом от своего имени и имени Его Величества Аурона Старская. Сира Зэурана, его спутника-юношу и леди Даффу должны незамедлительно отправить вместе с рыцарями в Санфелл, где их встретят как полагается. Послание, как рассчитывал регент, должно помочь главарю беглецов одуматься и подчиниться.

Боль от потери правителя и друга поутихла так же, как притупилась боль от потери родителей и сестры, вместо неё осталось иное чувство, неприятное, но сильное, именно оно не давало покоя. В случае с семьёй оно не приносило никакого успокоения и было совершенно бесполезным, но в случае с Гийером… Жажда мести помогала переживать любые выпавшие на долю регента напасти, и теперь пропажа того, кто мог помочь отыскать виновников, оставила в душе лишь тьму. Злость и нетерпение подчиняли волю Клейса, и ничто не помогало мужчине бороться с нахлынувшими воспоминаниями.

Нужно лишь добраться до бывшего рыцаря, доставить его в Санфелл, а дальше регент отыщет способ развязать язык беглеца.

Цом

Поход, в который культисты собирались слишком быстро, впопыхах, забывая многое из того, что могло пригодиться, не понравился Цому с самого начала. Он сам успел прихватить только тёплую одежду, сумку, где лежали папирус и перья, верёвка и несколько отрывков ткани, непонятно зачем и откуда оказавшихся там. Может, он что-то собирался протереть или купил что-то завёрнутое в них в городе? Ещё у него были вещи, надетые в тот день, но то, что подходило для службы в замке, совсем не помогало за его пределами. Холодные, быстро пачкающиеся, легко рвущиеся и натирающие, стоит только немного намочить, вещи. Слугам шили не меньше двух нарядов для важных событий, второй, запасной, требовался на случай, если первый запачкается. Два наряда для повседневной работы, один утеплённый и один для выхода в город. Его Высочество продолжил начатые старым королем, Фалином Добрым, перемены и нововведения.

Цом был благодарен Клейсу Форесту, тем более что ему самому подарили почти в два раза больше нарядов и прекрасные сапоги, которые юноша долгое время опасался надевать. Ему казалось, что он испортит их, перепачкает, порвёт и те перестанут быть поводом для гордости и хвастовства. Вторые сапоги Его Высочество подарил Цому, когда узнал об опасениях слуги, и только тогда юноша надел обновку.

Уже привыкший к сытой и размеренной жизни, явившийся из деревни человек не сумел утащить с собой всё то, что ему надарили, и скучал по хорошей непыльной работе. Особенно когда под ногами хлюпало болото, а в лужах застревали ноги.

Денег, чтобы приобрести котелки и другую утварь, без которой было невозможно путешествовать, ни у Тимаи, ни у кого-то другого с собой не оказалось. Оно-то и правильно, с такими вещами на похищение не идут, а после задерживаться и тем более возвращаться домой слишком опасно. Оставить же что-то по дороге, за стенами, у доверенного лица никто не подумал. Юноша ворчал, что это следовало сделать, так как непонятно было, как выживать с голыми руками, да ещё и тащить принца, которого следовало кормить и лечить в первую очередь, если он заболеет, но после того, как Цому напомнили, что он и сам не проявил чудес сообразительности, когда это потребовалось, слуга устыдился и замолчал.

Аурон Старскай, который на самом деле, скорее всего, был каким-нибудь безродным Цвогом, или Садом, или Огом – обычно никто знатнее бастардов не приходил в оруженосцы, так говорили рыцари, – не страдал от голода так сильно, как слуга регента. Разумеется, ему доставалась лучшая часть доступной еды, ведь принц – необходимое и самое ценное приобретение Культа Первых. Ему помогали умываться и делились с ним лучшей одеждой, которую удалось взять. Поначалу, пока радость от свершившегося похищения не поугасла.