В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть

Сказав это, Патрис снова сел. Встал Майкл, наш управляющий. Он поблагодарил меня – «нашего местного безумца» – за «вдохновляющий» доклад, и встреча закончилась. Я собрал слайды, подготовленные для проектора, и уже собирался подняться обратно на девятый этаж, когда вошел Брюс, мой наставник. Он тоже был старожилом компании, вице-президентом, фактически директором-распорядителем, хотя его должность называлась иначе. Неизменно вспыльчивый педант и перфекционист, он ненавидел тексты без структуры, жил с грозной дамой, первой в истории женщиной, ставшей партнером в престижной консалтинговой компании McKinsey, и готовился к выходу на пенсию. Я очень любил и уважал его.

– Обсудим твое выступление? – негромко предложил он.

Пока мы шли в кабинет Брюса, я пытался подстроиться под его медленный широкий шаг, чтобы не казаться слишком суетливым рядом с ним. Потом он махнул рукой, указывая на одно из кресел, а сам занял второе.

– Не придавай словам Патриса особого значения. Он гений, но никак не может поверить, что есть люди настолько же гениальные или вовсе способные затмить его интеллектом.

– Но я ведь из его отдела, а неписаные правила только усилят доверие к нашей работе.

– Видишь ли, это пришло в голову не ему. Поэтому он и не считает твою идею достойной внимания.

– Простите, но, если все так и есть, это смешно. Он меня унижает, и я перед таким человеком не склонюсь.

– Успокойся, успокойся, не нужно сразу палить из всех орудий. Попробуй лучше продать эту идею кому-нибудь из клиентов. Нет ничего более убедительного, чем деньги, которые ты можешь принести компании!

– Но он не дает мне общаться со своими клиентами!

– Так поищи их сам, где-нибудь еще. Тебя ведь уже позвали в British Petroleum. Как продвигаются дела?

– Никак. Прошло уже много времени. Мой контакт говорит, что этот вариант все еще рассматривается, но они «обсуждают возможности», а разрешений требуется очень много.

– Возможно, твой контакт осторожно спускает все на тормозах, но пока рано судить. Однажды ты проведешь большую сделку. А это повлияет на твое положение в компании. Перестанешь быть «изобретательным безумцем», – Брюс улыбнулся, цитируя слова Майкла обо мне, но и отмежевываться от них не стал. – И станешь потенциальным младшим партнером.

Несколькими неделями ранее мы уже обсуждали наедине, что я и Джарвис, еще один сотрудник немного постарше, стали кандидатами на рассмотрение при ежегодном голосовании, которое должно было состояться через пару месяцев. Шансы у меня даже при благоприятном стечении обстоятельств оставались ничтожными.

– Я особенно на это не рассчитываю.

– А я уже говорил и повторю еще раз: если выиграешь этот раунд, станешь самым юным младшим партнером в истории компании, так что не стоит слишком увлекаться. И я все же предложил твою кандидатуру только потому, что уверен: у тебя есть шанс.

– Очень благодарен вам за это.

– Моя работа – следить, чтобы повышение получали подходящие старшие консультанты. – Он умолк, а когда заговорил снова, очень тщательно выбирал слова; и то и другое было для него нехарактерно. – Именно поэтому меня печалят слухи о твоей личной жизни.

Неписаные правила

Я будто снова вернулся к тому приснопамятному «небольшому разговору» с директором школы. Мы с Брюсом никогда не обсуждали мою личную жизнь. С другой стороны, сейчас я гораздо более открыто, чем в школе, говорил о своем выборе, прямо отвечая, что я гей, любому из коллег, кто задавал этот вопрос. Брюс просто не спрашивал. Не спрашивал и Майкл. При этом я дружил с их секретаршами (особенно с Хелен, личной помощницей Майкла) и обе они были вполне посвящены в подробности моей личной жизни. Поэтому я предполагал, что о ней знают и их руководители – из кратких пересказов, о которых просто предпочитают не упоминать. До того дня я был уверен: ни Брюс, ни Майкл не имеют ничего против.

– Пускай этот разговор останется между нами. Я не хочу, чтобы ты что-то менял. Но и игнорировать то, какие беседы Джарвис ведет с партнерами о твоей кандидатуре на повышение, не могу.

– Что?

Брюс добродушно отмахнулся, призывая меня успокоиться.

– Похоже, он вбил себе в голову, что должность младшего партнера может получить только один из вас и это будешь не ты.

Меня это даже не удивило. Джарвис всегда производил впечатление навязчивого уличного торговца, который прошел курс ораторского мастерства и превратился в не менее навязчивого трейдера на Лондонской фондовой бирже.

– И что именно он говорит о моей личной жизни?

– Ничего плохого. Ничего конкретного. Только намеки. Подозрения. Думаю, ты и сам понимаешь.

– Нет, не понимаю.

На самом деле я догадывался.