В шаге от вечности (СИ)

В парке было спокойно. Ездили велосипедисты. Прохаживались любители здорового образа жизни – коими были сейчас все в свободное от работы в офисе время. Пробегали любители бега трусцой. Иногда он задерживал взгляд на девушках чуть дольше, чем на просто прохожих. Но чисто с эстетической точки зрения. К счастью, слово «фитоняшки» ушло в историю, но не сам фитнес.

Тут было историческое место, а муниципальные власти в РГ так же обожали запреты, как и государственные власти. И всемирные соглашения им были не указ. Поэтому энтузиасты бега с усилителями для ног здесь не бегали, а любители «прыгунков» не выполняли свои пируэты. И разные летающие доски и ракетные платформы с ранцами были запрещены. Но это и к лучшему, думал Виктор Семенович. Есть достаточно места за городом, и три парка в границах столицы, где это разрешено.

Играли дети. Иногда друг с другом, как пятьдесят и сто лет назад. Иногда развернув перед собой экран. А иногда глядя на что-то, что видели они одни. Объекты своей собственной Д-реальности. Мало им специальных площадок!

Подумал и тут же усмехнулся своему занудству. Как будто сам не проводил по полдня в своей капсуле. Да и что в этом плохого, черт возьми? Уж точно лучше, чем залить глаза дешевым пойлом и идти хулиганить. Рисовать матерные надписи на стенах, бить морды, стекла, а может грабить и насиловать. Он помнил, что было принято в пору его детства у «нормальных пацанов» в его родном городке. Технологии сделали людей и более сдержанными, и чуть более добропорядочными. Без проповедей, без перевоспитания в духе «теории великих учителей». Просто дав им альтернативу. Конечно, они все еще любили старый добрый буллинг, который раньше звался травлей. И много других приматских забав. Но чаще реализовывали эти потребности в Сети. А в реальности стали куда сдержаннее, чем их деды и прадеды.

Прогуливались с серьезным видом непуганые утки, в распоряжении которых был пруд. Прогуливались пары – и молодые, и не очень. Как в любом городе единого мира. Разве что тут, в консервативном Российском Государстве – формат 1М-1Ж абсолютно доминировал среди тех, кто шел, держась за руки. Хотя все формы отношений давно были разрешены, легализованы и уравнены в правах – вскоре после Марша Справедливости. Который иногда неофициально называли революцией. Но злые языки говорили, что все эти три термина неправильные. Потому что это был не марш, а стояние на площади, потому что это был верхушечный переворот. И потому что после него богатые стали еще богаче, а бедные так и остались сосать лапу.

Доля правды в этом, возможно, была. Григорьев-старший знал человек пять, среди них одного талантливого художника, которые геройски погибли на площади за то, чтобы несколько жирных упырей – по сравнению с которыми Прохор был просто душкой и нестяжателем – обзавелись парой новых особняков, гаражом из машин, яхтами и министерскими креслами. Впрочем, как всегда. Се ля ви.

Повернули бы они назад, эти идейные светочи, если бы знали? Nobody knows. Скорее всего… нет.

Скриптор не понимал таких людей. Молодые и наивные. Или просто неисправимо глупые.

От скуки Григорьев просматривал айденты идущих мимо людей. У одной девушки среди других параметров мелькнула надпись «Открыта для новых отношений». А у другой: «ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ». Хотя с виду он бы решил, что все наоборот.

«Жаль, что в пору молодости этого не было, – горько усмехнулся Григорьев. – Хотя… Судьбу на хромой козе не объедешь. История - штука упрямая. И упругая. Как ее не гни, она вернет тебя на ту дорогу, которую выбрало твое подсознание. И хоть десять Гитлеров убей – а все равно будет война, и миллионы погибнут. Это же можно сказать и о твоей личной истории. Ее можно изменить в очень узких пределах. Даже в наш век».

А вот идет под руку с высоким атлетом (у него модная борода «лесоруба») девушка с белыми волосами в необычном серебрящемся платье, меняющим цвет в зависимости от освещенности. «Умная ткань». А еще бывают из этой же серии – «умные нити», «умная краска», которая в теории может заменить хоть одежду, хоть обои, хоть экран. Все-то теперь «умное». Только люди так и остались дураками, хоть и загрузили себе в мозги тонны информации, которую толком не умеют использовать. Молодежь так вообще беспомощна, если ее отключить от Сети. Старики увидели виртуальность в тридцать, сорок, а то и пятьдесят лет, а они в этом росли. Для них «оболочка» существовала с детства.

Вот эта барышня едва ли знает, что та же технология проецирования изображения используется для армейского «плаща-невидимки». И война, и насильственная смерть для нее абстракция. Надолго ли?

«Только я не хочу, чтобы и мужики так ходили, – подумал Виктор Семенович. – Я все-таки консерватор и традиционалист».