В шаге от войны

– Уважаемая фройляйн! Простите меня за солдафонские манеры. Просто мы с вашим дядей уже полгода сидим в грязной польской дыре. Блеск берлинской жизни, от которой я уже почти отвык, да и встреча с такой красивой девушкой, как вы, несколько выбили меня из привычной колеи.

Марта смягчилась. Она убрала руку от горла и гостеприимно пригласила его присесть в уютное кресло. Психологический контакт, как показалось разведчику, был установлен. Дальше нужно было вести беседу по разработанному плану, в общем-то, заниматься привычным рутинным делом.

Гость с нотками сочувствия в голосе сообщил, что до дяди дошли известия о несчастье, постигшем отца девушки. Дядя переживает по поводу того, есть ли у нее друзья или хорошие знакомые, которые могли бы помочь и поддержать в трудное время. Такой логичный в данной ситуации вопрос преследовал важную цель – детально уточнить близкие связи девушки. Возможно, кто-то из них не попал в поле зрения гестапо и мог влиять на поведение Марты. Девушка скупо с горечью обрисовала свое положение. Крюгер выслушал ее с неподдельным сочувствием, чем даже немного растрогал ее. Она расслабилась и охотно начала рассказывать о себе и своих переживаниях. Тем более что, оказавшись в одиночестве, она подспудно радовалась возможности выговориться. Разведчик своими заинтересованными репликами поддерживал это стремление, ненавязчиво возвращая беседу к вопросу о близких знакомых. Девушка рассказала о подружках по университету и молодом человеке, которые отвернулись от нее. Только у нее уже было готово сорваться с языка имя доброго дядюшки Арнима, но она вспомнила о запрете упоминать его, и оборвала свой рассказ на полуслове.

Данное обстоятельство не укрылось от Крюгера. По всей видимости, у девушки был близкий знакомый. Но почему она его упорно скрывает? Было о чем не торопясь подумать. Продолжая беседу в задушевном духе, он передал Марте письмо от дяди. Девушка с явным волнением читала сочувственные слова единственного из оставшихся у нее родственников. Она помнила почерк дяди и не сомневалась, что письмо написал именно он. Дочитав его до конца, Марта недоуменно посмотрела на Крюгера:

– Дядя пишет о какой-то помощи, которую я могу оказать ему и вам в память о моем отце. Чем я в моем положении могу помочь дяде?

Глава 2 Маленькая оплошность

Разведчик пристально посмотрел на девушку и, изображая внутренние колебания, продолжил на доверительной ноте:

– То, что я вам сейчас скажу, это не только моя тайна. От вашего дальнейшего поведения будет зависеть судьба дяди, моя, да и ваша.

Он с удовлетворением заметил, как раскраснелась девушка от предвкушения быть приобщенной к какой-то тайне. Далее Крюгер в ярких красках нарисовал ей деятельность антифашистской организации, в которую якобы входили он, дядя девушки и ее отец. Разведчик несколько увлекся критикой гитлеровского режима. Он даже поймал себя на мысли, что если в квартире Марты гестапо все же оставило прослушку, то ему придется давать неприятные объяснения по поводу своих высказываний. Но Марта смотрела на него округлившимися от восторга глазами, значит, он нашел правильные слова.

Он далее разъяснил девушке, что ее помощь будет довольно простой. Дядя будет посылать ей посылки, в которых замаскирует документы. Эти документы Марта должна передавать тем лицам, на которых укажет дядя.

«Ну что ж, основная беседа, – подумал Крюгер, – успешно завершена. Осталась только небольшая ее заключительная часть».

Он протянул девушке конверт с деньгами, которые, по его словам, попросил передать дядя. При этом из рукава его мундира показалась запонка на манжете рубашки. На запонке были выгравированы руны СС. Крюгера подвела спешка. Вернувшись из гестапо, он заменил эсэсовский мундир на пехотный, не обратив внимание на эсэсовские запонки в манжетах рубашки.

Такие запонки Марта видела у допрашивавшего ее гестаповца после ареста отца. В ее голове все перевернулось. Значит, сослуживец дяди – переодетый эсэсовец. Какая же она дура! Марта вспомнила, как настойчиво ее предупреждал об осторожности дядя Арним. Что же делать? Прежде всего надо все рассказать Арниму. Но и нельзя настораживать эсэсовца, показывать, что его раскусили.

Девушка взяла конверт и попросила передать дяде свою благодарность за поддержку. Крюгер мягко, но настойчиво предложил ей написать дяде пару строчек, в которых подтвердить, что деньги она получила. Разведчик не исключал, что после завершения операции с Пайнсом Марту можно будет использовать для работы по иностранным дипломатам в Берлине. Поэтому ее собственноручное подтверждение получения денег от нацистской разведки позволит оказывать на нее давление, если она будет артачиться. В конце беседы Крюгер предупредил Марту о необходимости держать в тайне их беседу и ни с кем не советоваться по данному вопросу. Он сказал, что на днях позвонит ей и скажет, кому конкретно надо будет передать материалы.