В шаге от войны

– Этого еще не хватало! Наше правительство делает все, чтобы не злить немцев, а тут вы с вашей конспирологией. И что мне теперь прикажете делать? Ваш источник заслуживает доверия? Дело, скорее всего, придется иметь с контрразведкой. Он готов подтвердить все, что сообщил вам?

Милан почувствовал, что Стоянович вроде бы логичными в данной ситуации вопросами пытается выяснить, прежде всего, данные на информатора. Однако старый полицейский повидал на своем веку всякого и с видом туповатого служаки отвечал невпопад, всякий раз уходя от ответа на вопрос об источнике. Наконец Стояновичу бестолковая беседа надоела. Он сказал, что подумает, как действовать дальше, и запретил Милану с кем-либо еще говорить на данную тему. Вышел от него старый служака с предчувствием беды, нависшей над Ахмедом, и ощущением серьезной ошибки, которую он совершил, доложив обо всем Стояновичу.

Через четверть часа после ухода Милана Стоянович запер кабинет изнутри и позвонил Барчу в офис белградского представительства имперских железных дорог Германии. Обусловленным словосочетанием он вызвал его на встречу.

Глава 2 Операция «Лорелея»

Вечером в баре старинной гостиницы «Балкан» Барч поджидал Стояновича, потягивая «Мартель». Он пристрастился к этому коньяку во Франции, где раньше также работал представителем имперских железных дорог Германии. На самом деле он был сотрудником «Службы Риббентропа». Барч слыл здесь крупным специалистом по изъятию, если говорить проще – воровству секретных документов иностранных правительств. В Париже ему удалось похитить материалы французского Генерального штаба, в которых беззастенчиво раскрывались приготовления французов и англичан к нападению на Советский Союз в поддержку терпящей поражение Финляндии. Фюрер распорядился опубликовать документы и отдельно передать их Сталину. Эффект был впечатляющий. Сталин, прочитав в подлиннике, как планируют расправиться с Россией английские и французские руководители, серьезно усомнился в возможности договориться с ними о совместных действиях по сдерживанию германской экспансии в Европе.

Барчу за операцию с французскими документами дали Железный крест. В Югославию его направили заниматься тем же самым. В условиях начавшейся европейской войны многие государства стали использовать Белград как перевалочную базу для связи со своими посольствами. Соответственно в Берлине посчитали интересным подобраться к подобной корреспонденции. Работу Барча громко назвали операцией «Лорелея». Как всякий опытный разведчик, он не любил пафосных условных наименований. Во-первых, если противник узнает даже только одно название, его цветистый характер безусловно привлечет дополнительное внимание. Во-вторых, будучи, как и все бывалые оперативники, человеком суеверным, он опасался, что чем возвышеннее наименование операции, тем глубже и болезненнее может оказаться ее провал. Его больше бы устроило что-нибудь бесхитростное, простенькое и неприметное, например «Шестеренка», «Молоток», «Колесо» и т. п. Но название определяли начальники в Берлине, постоянно считавшие, что делают историю.

Для осуществления операции «Лорелея» Барч привлек к сотрудничеству Стояновича, что было несложно сделать. Сын начальника вокзальной полиции учился в Мюнхенском университете. На обучение требовались деньги и благосклонность соответствующих немецких инстанций. И то и другое Барч пообещал. Удачно подвернулся и Ахмед, или, как он теперь именовался в служебных документах немецкой разведки, «Туземец». Его проделка с греческой дипломатической почтой была одобрена в Берлине. Несколько часов назад Барч получил депешу от своего непосредственного начальника Ликуса. В ней говорилось, что греческие документы, изъятые через канал «Лорелея», высоко оценены и доложены фюреру. Из них следует, что Югославию, Болгарию и Грецию посетит личный представитель президента США, его помощник по разведке Донован. По сведениям греков, он проводит политическую рекогносцировку на Балканах для подготовки какой-то крупной антигерманской акции. О ее существе грекам ничего не известно. Берлин потребовал принять все меры для выяснения целей миссии Донована. Предлагалось использовать для этого канал «Лорелея», который доказал свою эффективность. Кроме того, Ликус предупредил, что ни при каких-обстоятельствах нельзя допустить расшифровку немецкой причастности к пропаже греческой диппочты. В настоящее время идет борьба за Грецию с англичанами и не следует давать Лондону козыри для пропагандистских обвинений в адрес Германии.