В шаге

Михаил надменно поморщился, опуститься до детской, это совсем себя не уважать, хотя заработки там, как и популярность, намного выше. Соблазн, конечно, есть, но всё-таки, всё-таки, друзья совсем уважать перестанут. Настоящие друзья, а не те, кому лестно общаться со знаменитостью.

– Ладно, – сказал он устало, – Марат уже сказал о ваших проблемах. Что вы хотите конкретно?

Я опустил чашку на стол и прямо взглянул ему в глаза.

– У тебя проблема с финансами, вон даже кофе самый дешёвый да и то молотый, если не искусственный, я в сортах говна не разбираюсь.

Анатолий добавил:

– Скоро вообще на чай перейдёшь, это уже дно для интеллигентного человека.

– У нас, – сказал я, – в самом деле возникла проблемка с правильным освещением нашей работы. Ты знаешь её, а ещё у тебя в массмедиа везде связи, ты же такой связист! Мог бы в краткие сроки изменить мнение общества… Или хотя бы попытаться, перевлиять.

Он вскинул обе ладони.

– Стоп-стоп!.. Изменить мнение общества не так уж и просто. Но я, конечно, могу написать пару статей, выступить по ящику, запостить в ютубе и соцсетях…

Я прервал:

– Это нам и нужно. Ты всегда был талантлив, только зачем-то хренью занялся!.. Хорошо, не в шоу-бизнес пошёл.

Он взглянул исподлобья, во взгляде проступило голодное выражение.

– Аванс будет?

Наутро, едва на циферблатах часов высветилась цифра девять, автоматические запоры отщёлкнулись, входная дверь института неохотно приоткрылась.

Видеокамеры скрупулёзно отслеживают, кто из нарастающей толпы ринулся первым, а кто подошёл минуту спустя, были и такие, не желающие униженно топтаться перед закрытой дверью в свои родные лаборатории.

Возле меня уже привычно вертится хвостиком Ежевика, на ступеньках парадного присоединились Фауст и Бер, а в парадном догнал Анатолий, заговорил азартно:

– О чём наши слуги народа думают? Других проблем нет, что ли?.. Вчера приняли закон, теперь наряду с фамилией в паспортные данные обязательство вносится и основной ник.

Фауст уточнил:

– А если их дюжина, как вот у Бера?

– Предусмотрено, – ответил Анатолий злобно-весело. – Пока только основной, в пилотном режиме, а если пройдёт норм, со следующего года ещё и два второстепенных. Ну, как сейчас два телефонных номера во всех кредитках, основной и подстраховочный.

Фауст сказал глубокомысленно:

– Думаю, такой пережиток феодального времени, как фамилии, в наше время вообще должен отмереть, как отпали хвосты у лягушек или у Иггельда чувство юмора.

Иггельд тяжело топал сзади, прогудел густым басом:

– Ерунда. Скоро и мы сами, как люди, отомрём.

Анатолий оглянулся, спросил ядовитым голосом:

– Ты о восстании ИИ?

– Никакого ИИ не будет, – авторитетно заявил Фауст, – и даже ГИИ. Просто сами изменимся так, что какие уж там фамилии, ники, аватары?

Бер пробурчал:

– Что, и пениса нам не оставят? Как тогда жить?

– Можешь сделать себя целиком пенисом, – разрешил Фауст. – Будешь памятником прошлых ценностей того смешного общества, из которого вылупились.

– Идите к чёрту, – сказал Анатолий. – Никаких пенисов вообще не будет!.. Но будут сказочно чувственные удовольствия от можа и до можа. Гедонизм, какой древним грекам и не снился. За этим проследим мы из далёкой ретроказуальности, чтобы мы здешние получили по полной!

– Уже следим, – сказал Бер с тоской. – Если тебе вдруг да каким-то боком поверить…

– Анатолию хочется верить, – сказал Иггельд авторитетно. – Хоть и чушь несёт чаще, чем через раз. Счастлив безумец, который навеет человечеству сон золотой!..

Бер отмахнулся и свернул на третьем этаже в сторону своего кабинета. Фауст взглянул на Анатолия с безнадёжным выражением, мол, не будь таким блестящим аналитиком, удавил бы на месте, но потерю такого бойца отряд заметит, это у Светлова были рядовые и безликие. Или такие, что есть они или нет, по фигу.

Анатолий посмотрел в удаляющуюся спину Бера с немым укором.

– Он не понял? А вы?.. Я же просто воспроизвёл кантовскую антиномию! Чтобы не превратилась в противоречие, надо ввести понятие искусственной несводимости – принцип суверенной тайны субъекта!..

Бер сказал со злорадством:

– Ага, вот и проговорился, враг, шпион! А то и диверсант!.. Мы стараемся положить конец всем тайнам, а ты что-то скрыть возжелал?

Анатолий развёл руками.

– На природу ногой не топнешь. Ей наш интерфейс по барабану.

Бер сказал зловеще:

– Мы и природу разбарабаним!.. От нас ни один микроб не скроется. Мы не ждём милостей от природы, взять их от неё – наша задача!.. Верно, шеф?

Я молча скрылся за дверью своего кабинета.

Искусственные синапсы чипа нащупали ближайшие аксоны моего мозга, установили полноценную связь, теперь у меня чуточку расшаренный мозг, хотя полсотни терабайт – это капля в море, даже в океане, зато в чипе информация уж точно не скроется и не потеряется, туда забрасываю самое важное.

В остальном всё почти то же самое, разве что стал видеть лучше, слышать, обоняние обострилось, да ещё постоянно ощущаю какие-то позывы со стороны древних структур организма, но пока не расшифровал что, как и почему.