В шаге

– О нём, – ответил я со вздохом, – о ком ещё, когда уже как Достоевский на краю пропасти?.. Либо падать, либо взлететь, другого не дано.

Её голос прозвучал звучно и победно, как на побудке труба пионерского горна:

– Не трусь!.. Мы уже настолько люди и человеки, что наше звериное прошлое не утянет в тьму инфузорных инстинктов. Вот так! Раньше бы, лет двести, даже сто тому ещё да, но теперь уже и так почти оторвались от животной сути… Или приблизились?

Я пробормотал:

– Оптимистка. Хорошо быть несмышлёным киндер-сюрпризом.

– Спасибо, – сказала она сердито, судя по её виду, ещё не решила, посчитать комплиментом или обидеться. – Садишь, я тут картошки с мясом поджарила.

– Животная суть, – сказал я задумчиво, – это типа как кто-то, не я, конечно, красочно представляет, как вдувает всем женщинам в институте. Но уже не животная, когда думаю о замдиректора, ему диссертацию написали его помощники, а он вообще-то дуб дубом, и если бы не его связи, сраной бы метлой…

– Это тоже животная суть, – возразила она, но голос прозвучал как-то неуверенно. – Только вприщур и сбоку…

– А что тогда не животная? Мы всё ещё кистепёрые, а ты так вообще хладоминада-туфелька! Хотя некоторые даже мыслят, кто бы подумал! Нельзя всё отдать животным, а человеку только философию Декарта. Да и та, если подумать, тоже плод животных инстинктов доминирования и захвата новых кормовых участков. Потому если определять, какие зоны мозга открыть, какие оставить тёмными, то всё закроем!.. Человек мыслит не только неокортексом!..

Она задумалась, даже картошку с мясом перекладывала в тарелку чисто автоматически, на лбу проступили крохотные морщинки, знак, с какими титаническими усилиями мыслит о чём-то ещё, кроме картошки с мясом и фоток в соцсетях.

Все мы мыслим с удовольствием только о еде, сексе и захвате кормовых участков. Обо всём остальном заметным усилием воли. И обязательным обещанием отложенных удовольствий.

Похоже, человек в самом деле мыслит не только мозгом, а всем телом, то есть нервной сетью, разбросанной от ушей до пяток. Иначе да, многое из нашей дури не объяснить, аршином общим не измерить…

Уже и козе понятно, что в наше время, когда всё больше стран обзаводятся ядерным оружием и биолаборатории растут как грибы, необходимо единое мировое правительство.

Но как к нему прийти без всеобщей и страшной войны?

Отец рассказывал, в его детстве и юности было чёткое деление на сознательных и несознательных. Сознательные интересы общества ставили на первое место, несознательные – свои личные, хотя и прятали, маскировались. И самым позорным был вопрос: «Ты что, несознательный?»

По идее, сознательных должно было становиться всё больше, и тогда коммунизм был бы построен. И было бы всем щасте. Хотя вообще-то при всеобщей сознательности любой строй был бы хорош, даже феодализм.

Без войны к единому правительству можно бы прийти, стань люди сознательными. Но человек всё ещё павиан и становится всё павианистее из-за обилия свобод, что пришли на смену «хорошему воспитанию».

Так что да, только война. Увы… Большая дубинка надёжнее сознательности. Когда выживет только один и распространит свою власть на всю планету, тогда и придёт время единому правительству.

Какое бы оно ни было, всё равно лучше полного уничтожения человечества, а оно будет, если не будем заранее знать, кто что задумал.

Наш вариант, если подумать, всё же лучше, чем мировая война. Хотя нейролинк тоже тряхнёт мир, мировую экономику и всё-всё ещё так, что мама не горюй, но, надеюсь, не так страшно, как ядерный апокалипсис.

Да, надеюсь. Верю. Хотя учёные футурологичат, а не верят, но тут приходится верить, без такой веры человеку не выжить.

Фауст сегодня заметил как бы вскользь:

– Этот специалист по этике что-то зачастил к нам. Снова был замечен в машинном зале среди настройщиков хладагента. Это что-то вроде комиссара в Красной Армии?

– Тех посылал Кремль, – ответил за меня Влатис, – а эти возникли под давлением простого и слишком простого народа, что с каждым годом всё проще и проще.

– Но с другой стороны, – обронил я, – этим простым зачем-то дают всё больше власти. Зачем?.. Большой Адам подготавливает неизбежное внедрение нейролинка?.. Анархия – мать свободы?

Фауст сказал трезвым голосом:

– Возвращаясь к этому специалисту… Сейчас толпа и есть Кремль. Это называется демократией, хотя демократией и не пахнет, а либерализм – это не демократия… Пока нет параграфа о допуске именно этого Константинопольского, можно и перекрыть ему вход.

– С одной стороны, – заметил Влатис, – проще ссылаться на отсутствие такого в законах, с другой…

Подошёл Уткин, прислушался, проворчал:

– Сейчас к этим простейшим так прислушиваются, что даже не знаю! В гробу я видел этот странный выверт, почему-то называемый демократией. Не хочу, чтобы толпа указывала мне, как секвенировать геном и отделять нуклеоиды от, скажем, бозонов! А толпа указывать любит, особенно в вещах, которых не понимает.