В шестнадцать мальчишеских лет

Голос у Иванцова радостно звенел, а карие глаза так весело блестели, что Лида невольно заразилась его настроением. Он был очень доволен собой, тем, как складываются дела, и готов говорить об этом без конца. А Лида вполне разделяла восторг Димы и с удовольствием его слушала. Он не нашел бы более терпеливой собеседницы. Долго обсуждали, что придется взять в пионерский лагерь. Какие учебники, костюмы, снаряжение для рыбной ловли. Лида потребовала, чтобы Дима показал одежду, может быть, нужно кое-что починить и погладить. Дмитрий согласился, не усмотрев в ее предложении ничего особенного и даже не поблагодарив. Потом он рассказал о том, как прошла экзаменационная сессия. Он упомянул о преподавателях, с которыми был в очень хороших отношениях, потому что заранее узнал, какие у них привычки и слабости, и постарался к каждому, как он выразился, "подобрать ключик", о дружбе с секретаршей декана, с которой познакомился специально для того, чтобы узнать содержание самых трудных и каверзных билетов. И это ему удалось… В результате Дмитрий благополучно сдал экзамены. Даже декан, не считавший его талантливым и как-то сказавший, что Иванцов звезд не схватит, в присутствии студентов похвалил Иванцова. Дмитрий с увлечением делился с Лидой своими успехами, и она испытывала гордость при мысли, что такой умный и способный человек любит ее! Наконец, Дмитрий спохватился, что они все время говорят только о нем, и спросил:

— Ну, а ты как? Что с учебой?

— Все в порядке! — весело ответила Лида и глазами указала на тетку, которая сновала мимо, с ожесточением вытирая тряпкой мебель и всем видом показывая, что непрошенная гостья очень стесняет ее.

— Слушай, я совсем забыла о вечере! — сказала Лида. — Как бы не опоздать! Будет интересный концерт самодеятельности.

Еще утром, получив телеграмму, она взяла два билета в заводской Дворец культуры, где по случаю досрочного выполнения квартального плана решили устроить молодежный бал.

— Хорошо придумала! — ответил Дмитрий и незаметно пожал ей руку. — Пойдем ко мне. Посмотришь мои галстуки. У тебя хороший вкус!

Тетка с осуждением посмотрела вслед и, хлопнув дверью, ушла. Она давно жалела о том, что обещала умирающей сестре взять мальчика, который остался круглым сиротой. Ведь и отец находился неизвестно где. Пока Димка был маленьким, ей нравилось командовать им, потому что своих детей у Таисии Филимоновны не было, и к тому же было приятно хвастаться перед соседками добротой и чутким сердцем. "Кто бы еще взвалил на свои плечи такую обузу!" — любила говорить она. Таисия Филимоновна надеялась, что в лице Димки обретет в будущем поддержку. Благодарный за все, что она для него сделала, он позаботится о тетке, когда та состарится. Но эти надежды едва ли могли сбыться. Чем старше становился Димка, тем меньше уважал Таисию Филимоновну. Уже учась в старших классах, он ее в грош не ставил, а за последний год стал вовсе чужим. Больше всего оскорбляло, что он просто не желал ее замечать, как будто она была мебелью. Словно не в ее доме жил… "Выселю, и дело с концом!" — думала тетка, но знала, что сделать это трудно, особенно теперь, когда Дмитрий стал взрослым. Он умеет постоять за себя!.. И два человека жили рядом, презирая друг друга. Между ними не было ничего общего. А иногда племянник смотрел на тетку так ожесточенно, что та даже начинала его побаиваться.

Спрятавшись за открытой дверцей шкафа, как за ширмой, Дмитрий снял брюки, сорочку, в которой приехал из Брянска, и остался в синих трусах и белой спортивной майке. Ноги у него были тонкие, мускулистые, а грудь широкая, обросшая курчавыми черными волосами. На мгновенье он высунулся из-за шкафа, Лида увидела его и покраснела, но не отвела взгляда. Она смотрела, смущенно улыбаясь, нежное влюбленное выражение появилось в ее добрых, голубых глазах. Чувствуя, что сердцу стало тесно, Лида сказала:

— Как ты загорел! Когда только успел! — Она попробовала рассмеяться, но голос ее дрогнул. Губы Иванцова приоткрылись, он вдруг быстро подошел к ней и обнял.

"Не надо!" — хотела сказать Лида, но прошептала: — "Дима!".

Он поднял ее на руки и понес куда-то. Лида зажмурилась. Стало страшно. Попыталась вырваться, но так ослабла, что не могла шевельнуть рукой. И эта слабость была почему-то приятна… За несколько секунд, пока Дмитрий нес ее к кровати, Лида успела подумать о многом. Сначала мелькнула мысль, что напрасно вошла к нему в комнату, потом вспомнился вечер, когда Дима стоял у пруда… Какие крепкие руки! Обнял так, что дышать трудно! Голова кружилась, щеки пылали… Прикоснувшись к мягкой прохладной подушке, Лида увидела склоненное над нею, покрытое каплями пота лицо…

И вдруг почувствовала, что его руки разжались. Сперва она даже не поняла, что произошло. Иванцов сидел на кровати, поглаживая пальцами брови. Лиде стало нестерпимо стыдно. Кое-как заколов шпильками волосы, она хотела выйти из комнаты, но тут хлынули слезы. Девушка почувствовала себя глубоко несчастной и оскорбленной. Точно сквозь вату доносился голос Иванцова, который шептал, робко прикасаясь к ее руке: