В Школе Магии Зарежья

— Блестят жаром чешуйки
Дивные крылья закрыли небеса
Пусть я — рыцарь, а она — дракон!
Украла мое сердце ее краса.

Я забыл про людный мир,
Стал бескрайне далек он.
Опьяняет дивная стать.
Ах, почему я не дракон?

Смотрит понимающе,
Неужто я ей люб?
Мысленно задаю ей вопрос —
Улыбается — не раскрывая губ.

«Подойди» — звучит во мне голос, —
«Хочешь, обручимся навек?
Но знай, что ты умрешь тотчас,
Не живет с кровью дракона внутри человек».

Я заворожено подошел,
Провел рукой по гибкой шее,
что это не сон, не веря.
Мысленно ответил: «Хочу»,
Зная, что умру от любви теперь.

Мы нанесем себе порезы,
Обменяем нашу кровь.
Соединяют друг с другом узы —
Станет вечною любовь!

Вместе встречаем мой последний закат,
Голубая кровь разливается в жилах.
И пусть это яд. Зато я смог
На века...
Обручиться...
С любимой.

Исполнители смекнули свою выгоду, старались играть согласно задаваемому певцами темпу и после окончания действительно набрали в шапку неплохое жалование от расчувствовавшихся мужиков. Тамарка рыдала, я, проникнувшись, тоже смахнула с глаз слезинку.

— Какая прекрасная песня, — всхлипнула под конец Томка. Все согласно помолчали. И вот в этой лиричной тишине сидевший рядом Сапень вдруг достал из кармана огромные ножницы и стал ими щелкать возле своей брови, пьяно приговаривая:

— Варька, ты что сделала с моими бровями? Они теперь непрерывно растут, как волосы!

Я подумала насчет обоснованности претензий, поплевала себе на палец и загладила ему неостриженную еще бровь на лоб. Теперь бровь, которая и в самом деле за время посиделок отросла на полвершка, грозно топорщилась.

— Ну хочешь, посоветую хорошего цирюльника? — пожала плечами я. Друзья, отошедшие от первого впечатления, захохотали. Сапень нахмурился, держа ножницы в руках, с его бровью это смотрелось особенно впечатляюще.

— Ладно-ладно, — поспешно произнесла я и задумалась, как помочь другу: — А ты можешь их заплетать в две косички, как гномы свои усы и бороды!

— И за уши потом закладывать, — прорыдал сквозь смех Кафык. Друзья загоготали еще пуще, а я, подумав и представив обрисованного мной Сапня, бесстыже к ним присоединилась.

— Ну и стерва же ты, Варька! — в сердцах произнес Сапень, достригая вторую бровь и запихивая ножницы обратно в карман.

— Кто стерва?! Я — стерва?! — ахнула я. — Да сам ты стервяк!... стревяч!... э-э-э... стервь?

— Стервец, — подсказал, сидевший с другого бока Маркус.

— О! — подняла я указательный палец. Палец вело из стороны в сторону. — Видишь, не одна я так считаю! Зато будешь знать, как без спросу целоваться!

— Целоваться? — навострили уши остальные парни. Я сперва поглядела на них, а потом развернулась к Сапню:

— Так ты им еще и не сказал, за что у тебя такая роскошная шевелю... бровелюра? — изумилась я. Воспоминания нахлынули, и я решительно захотела испортить Сапню реноме в глазах его товарищей: — Этот..., — я задумалась и поморщила лоб, — стервун воспользовался моментом в директорском кабинете и прилюдно меня облобызал!!

И злорадно оскалилась в предвкушении того, что сейчас дружки, возмущенные этим фактом, по меньшей мере брови-то Сапню начешут. Однако я ошиблась.

— А почему ему можно, а нам нельзя? — возмутился Кафык. — Я тоже хочу!

— И я! — сказал Маркус, к моему ужасу сидящий рядом со мной. За ним и остальные выразили свою готовность к сему действу, даже Сапень, которому, вероятно, мало было взбесившейся растительности на лице (или, наоборот, он считал, что ему терять больше нечего). Я подобрала отвисшую челюсть и обратилась к Тамарке, которая единственная пока меня не предала:

— Ты не заметила, что в последнее время у них стали появляться какие-то прямо-таки нездоровые наклонности?

— Обращайтесь к своим многочисленным поклонницам!! — с этими словами мы с Томкой нащелкали по раскатанным губам и загребущим локотникам. Кафык и Никас, чтобы далеко до меня не ходить, потянулись к Тамарке. Один Лорг спокойно сидел с краю, лениво жевал мясо и не лез, видимо, ждал очереди. А когда и это не помогло, пришлось мне доставать палочку и визгливо угрожать: — Щас всем волосы в носу и в ушах как поотращиваю!!

— И не только там! — добавила Тамарка, по моему примеру вынувшая палочку.