В шкуре героя (СИ)

Щелканье и вспышки камер перемешивались с взволнованными возгласами, журналисты нетерпеливо перекрикивали друг друга, стараясь привлечь к себе внимание и добиться первого комментария. А еще, судя по шуму, толкались в попытке пробиться поближе, чтобы сделать наиболее удачный снимок.

— Господи, ты заговариваешь мне зубы, — пробормотал я, и Лонг открыто рассмеялся.

— Тай, тебе надо научиться доверять людям, — серьезным тоном заявил он, но в глазах искрился смех.

— Мистер Лонг, я буду просто счастлив, если вы вдохновите меня своим примером.

Дензил ухмыльнулся.

Разноцветные блики калейдоскопа, до сих пор наполнявшие все вокруг, незаметно переместились в его глаза, преломляясь в их глубине и перетекая в удивительные картинки.

— Помнишь, я как-то говорил тебе, что ты пожалеешь? — ни с того ни с сего спросил Дензил, источая присущие ему уверенность и невозмутимость перед лицом взвинченной толпы.

— Ты хотел сказать — угрожал?

— Согласен, я порой немного перебарщиваю. Так вот, я сделаю все для того, чтобы ты ни разу не пожалел о том, что связался с таким злопамятным и самовлюбленным типом, как я. Как насчет того, чтобы поехать уже наконец домой?

— Но ты хотел свести счеты, — вспомнил я.

Дензил широко улыбнулся, демонстрируя безупречную улыбку.

— Так у нас ничья. И последнее…

С этими словами он снял кулон в форме пятиконечной звезды и, надев мне на шею, громко объявил:

— Это вместо комментариев!

Глава 30

Сидя на широком подоконнике в маленькой комнате отдыха, я с вдохновением художника выводил на запотевшем стекле водяные круги, собирая крохотные капельки вместе и радуясь, что в эту непогоду мне посчастливилось находиться в тепле помещения, а не на улице. Набирая нужную массу, капли неизменно падали вниз, оставляя после себя кривую дорожку. А я представлял, что каждая такая капля — это звезда и безуспешно загадывал одно и то же желание: оказаться отсюда как можно дальше. Несмотря на укромное расположение, до моего слуха то и дело долетали приглушенные звуки музыки, неразборчивой болтовни и слишком частых взрывов хохота из студии, где сейчас вовсю велась запись ночного тв-шоу Нэта Кларка.

Вздохнув, я отодвинулся от окна, резко потеряв интерес к бесполезному занятию, которое, если честно, мало отвлекало. В углу завалялась чья-то открытая пачка сигарет вместе с зажигалкой. Повинуясь какому-то детскому противоречивому любопытству, смешанному с вызовом самому себе и новой попыткой отвлечься, я достал сигарету и, щелкнув простой пластмассовой зажигалкой, прикурил. Но когда вместо ожидаемого удовольствия в нос проник тонкий запах яблок, разливаясь на языке знакомым вкусом, меня чуть было не стошнило. Отдернув руку от лица, я подавился дымом и закашлялся.

— Куришь? — донеслось удивленное с порога.

— Только что бросил, — в подтверждение я вмял сигарету в стоящую рядом пепельницу.

И когда уже я научусь быть внимательнее?

— Значит прячешься, — заключил Дензил, прикрывая за собой дверь. Он улыбнулся. Его глаза удовлетворенно блеснули, как глаза человека, который нашел то, что искал. Укоризненно покачав головой, Лонг цокнул языком: — Я рад. Не люблю целоваться с пепельницей.

— Тогда мне очень жаль, что ты не пришел раньше, — хмыкнул я, наблюдая за его неторопливым приближением.

Я использовал эту возможность, чтобы как следует его рассмотреть, потому что сюда мы приехали по отдельности: я вместе с Мией, Адамом, Джеком и Николасом прямиком с киностудии, где мы успели отсняться в кое-каких эпизодах, Дензил же провел первую половину дня на радио, участвуя в музыкальной передаче. По сценарию первыми гостями шли Мия с Адамом и Ником, а мы с Дензилом и Джеком должны были появиться лишь во второй части телевизионного шоу сразу же после получасового перерыва.

Для сегодняшнего мероприятия Дензил выбрал темно-серый костюм, заменив рубашку на голубую водолазку. Она делала его образ менее официальным, при этом он выглядел очень элегантно и эффектно, и явно чувствовал себя так же свободно и уверено, как и в повседневной одежде. Темные волосы были уложены гелем в легком беспорядке, но я знал, что это впечатление обманчиво. И вся прическа продумана мастером до мельчайших деталей.

Крепкий, сильный и стройный, Лонг двигался с вкрадчивой грацией, отчего я невольно насторожился, сам себе напоминая жертву охоты. Несмотря на то, что все мои инстинкты единодушно вопили об опасности, а мышцы напряглись, разумом я понимал, что мне ничего не грозит: каким-то непостижимым образом мне удалось приручить этого хищника. Но что, если я обманываюсь и это просто невозможно?