В шкуре героя (СИ)

Пытаясь привести нервы в порядок, я спрятался в комнате отдыха со стаканчиком кофе. Но его горький вкус окрашивал и без того безрадостное утро в еще более пасмурные тона. Позже, когда ко мне присоединился Николас, я сначала обрадовался, надеясь отвлечься, но его восторженные рассказы о свидании с Николь еще больше вывели меня из себя. Я сам себя загнал в ловушку бессильного гнева, не замечая, что вместо того, чтобы сделать над собой усилие, переключиться и остыть, завожусь еще сильнее, поддаваясь слабости и обвиняя всех вокруг в своем отвратительном настроении.

Тогда я решил ретироваться, но, будто участвуя во всеобщем заговоре, в комнате появился Дензил собственной персоной. Согласно нашему спору, ему предстояло всю неделю добираться сюда автостопом, поэтому я попытался разглядеть на его лице хоть какой-нибудь намек на недовольство, но он вел себя, как обычно. Ну почти: дружелюбно с Николасом и отрешено со мной, словно с рыбкой в аквариуме, о существовании которой ты знаешь, но периодически забываешь, привыкнув к ее ненавязчивому присутствию. Упав на диван, Лонг развалился на нем, вытянув длинные ноги в проход, и, перекинувшись с Николасом парой слов о прошедшем накануне бейсбольном матче, углубился в просматривание сценария.

— Как добрался? — не удержался я от вопроса, чувствуя, как меня распирает от двойственных желаний: мне почему-то хотелось и врезать ему, и поцеловать. С чего бы это?

Не отрываясь от сценария, Дензил равнодушно пожал плечами.

— Отлично. Я ужасно доволен. Как выходной?

— Потрясающе. Был на свидании на набережной, с погодой очень повезло.

Почти ноль эмоций со стороны Дензила, не считая усмешки в уголках губ, компенсировала бурная реакция Николаса:

— Ты был на свидании и молчал? В следующий раз мы должны устроить двойное свидание.

— Все как-то спонтанно получилось, — ответил я, желая как можно быстрее замять эту тему. — Так что там с бейсболом, когда следующая игра?

Но Николас не успел ответить, потому что в этот момент у него зазвонил телефон. Выразительно вытаращив глаза со словами «мой агент звонит», он выскочил в коридор.

Чувствуя себя неловко, я поднялся и выбросил пустой стаканчик в мусорник. Затем, выбрав самый короткий маршрут, принялся протискиваться между диваном и стоящим перед ним столиком, не без злорадства предвкушая, как пройдусь по чьим-то ногам, но стоило мне приблизиться, как Дензил забросил их на столик, загораживая проход.

Я замешкался, принимая решение: выйти с другой стороны, что было в два раза длиннее, потому что для этого требовалось обойти столик почти по кругу; пнуть Лонга или попробовать перешагнуть. Во мне боролись здравый смысл и обида: несправедливо, что я должен столько всего чувствовать, тогда как кому-то все равно.

Вдохнув, я поднял ногу и стал перелезать через живое препятствие. Но молниеносный рывок помешал моим миролюбивым планам: я почти повалился на Дензила, успев в последний момент упереться ладонями и коленями в мягкую обивку дивана по обе стороны от провокатора. Удерживая одной рукой меня за талию, он положил вторую мне на затылок и надавил, заставляя наклониться и замереть в нескольких сантиметрах от его самодовольного лица.

— Так что там про свидание?

— Какая тебе разница? — Я безуспешно дернулся. — Отпусти, пока Николас не вернулся. Или кто-нибудь другой не вошел.

— Мне несложно спросить еще раз — что за свидание?

— Я просто встречался с другом, понятно?

Дензил широко улыбнулся, выставляя напоказ идеальные зубы и не менее совершенные ямочки.

— А если журналисты вдруг узнают, что ты мне изменяешь?

— Кстати о журналистах: дай официальное опровержение. Они до сих пор звонят и пишут, а некоторые караулят меня возле дома, чтобы взять интервью.

— Таково бремя славы. И слухи — ее неотъемлемая часть. Не волнуйся, они скоро переключатся на что-нибудь другое.

— Очень на это надеюсь. Не хочу, чтобы обо мне говорили, только как о твоем бойфренде.

Я неловко пошевелился, пытаясь устроиться поудобнее.

— Перестань ерзать, иначе я так скоро тебя не отпущу. Твоя губа выглядит слишком здоровой. Что ты с ней сделал?

— Кэйли помогла. Она отличный гример.

— Скажу ей, что чужой труд нужно ценить.

— Что ты…

Не дослушав, Дензил поддался навстречу. Мягкие губы со вкусом мятных леденцов прижались к моим, посылая по телу сладкую дрожь. Меня словно окатило волной сухого жара, и в паху вспыхнули угольки будущего пожара.

Дензил осторожно вобрал в рот верхнюю губу и, прихватив зубами, оттянул, нежно посасывая. В это время его руки переместились с поясницы ниже, попутно приласкав бедра, и крепко обхватили ягодицы. Вскинув бедра, он потерся об меня, проникая языком в рот и поглаживая его стенки, смакуя, как самое желанное лакомство.

— Отпусти, — выдохнул я, едва давление его губ чуть ослабло из-за того, что в легких закончился воздух.