В шкуре героя (СИ)

— Извини, засмотрелся, — Дензил на мгновение прикрыл глаза и, встряхнув головой, взъерошил волосы, этим движением разбросав темные пряди по лбу. Затем устало потер переносицу и снова уставился на меня, задержавшись взглядом на фирменном пакете. — Все-таки передумал насчет работы и готов быть у меня вместо… Дай-ка вспомнить… — Лонг с отрешенной мечтательностью постучал указательным пальцем по нижней губе, — … универсального помощника, совмещая три должности в одной: психотерапевта, личного ассистента и домашнего питомца? Ах да, еще и подружки, что очень важно. Так, по-моему, это уже четыре. Но для меня же должна действовать какая-то бонусная система, верно?

Выяснять отношения в холле было неудобно, но выбирать не приходилось. Точки все еще ждали распределения мест над «и».

— Извини, но уж лучше я буду безработным, — шире улыбнулся я. — Итак, ты разбил телефон, напился и игнорируешь законы гостеприимства. Могу я узнать, с чем связано такое непристойное поведение? Уж не со мной ли?

Дензил криво ухмыльнулся и, конечно же, выбрал для ответа самую несложную и наименее волнующую меня часть вопроса.

— Я всего лишь выпил немного виски, мамочка. Просто чтобы расслабиться, а не напиться. Снова в чем-то меня подозреваешь? На этот раз в алкоголизме?

— Господи, не заговаривай мне зубы.

В ответ Лонг хрипло рассмеялся.

— Это то, что получается у меня лучше всего, — пробормотал он и сокрушенно вздохнул. А потом вдруг резко вскинул глаза и полоснул меня неожиданно острым взглядом. — Мне всегда было плевать на других. Почему же с тобой по-другому? Что в тебе есть такого, чего больше ни у кого нет? — подняв руку, он обвиняюще ткнул в меня пальцем: — Знаешь ли, не очень-то приятно, когда о тебе не слишком высокого мнения.

Я свел брови вместе, не совсем понимая, о чем идет речь. Именно в эту самую секунду меня накрыло безмерной усталостью, словно чье-то волшебство рассеялось, и во мне закончился заряд. А тяжесть в голове и теле напомнила, что я почти не спал двое суток. Дензил вел себя совсем не так, как я ожидал, и никак мне не помогал. Наоборот, он наугад дергал меня за ниточки, ожидая взамен какой-то реакции, которую я просто был не в состоянии ему дать, будучи вконец вымотанным.

Лонг напоминал мне обиженного ребенка, который бессознательно выбрал самый неудачный момент для того, чтобы потребовать к себе внимания. Я мог бы рассказать ему о матери и о выбившей меня из колеи поездке в больницу. И о встрече с Йеном, которая не только оставила после себя неприятный осадок, но и высосала из меня последние силы. Но мне, как бы это глупо не звучало, было стыдно жаловаться.

Проведя рукой по лицу, я на миг прикрыл глаза, незаметно выдыхая. Кожа высохла, но после дождя появилось неприятное ощущение липкости. Больше всего на свете мне хотелось помыться под горячим душем, а потом лечь в кровать и проспать как минимум сутки.

— Если ты до сих пор злишься за мое неудачное падение, то я сожалею о том, что произошло, — сказал я, решив не упоминать о том, что от моего поступка в первую очередь пострадал я сам.

К тому же, это была случайность, поэтому объективных причин обижаться всерьез у Лонга не было. Или что еще он имел в виду?.. Я постарался сосредоточиться и собрать разбегающиеся мысли, когда внезапная догадка заставила меня замереть. По законам жанра, несмотря на всю свою неправдоподобность, именно эта версия имела больше всего шансов оказаться верной.

— Похоже, ты уже в курсе, что прессе стали известны кое-какие подробности твоей личной жизни? — это был скорее риторический вопрос, поэтому я совсем не удивился, получив в ответ небрежный кивок. — И откуда?

— Мне сказал Марк.

— Так вы все же общаетесь?

Дензил невесело усмехнулся уголком губ.

— Только когда для этого есть повод. Хочешь узнать, что он думает на этот счет?

— Я догадываюсь. А что ты сам думаешь? — я мог гордиться тем, что мой голос прозвучал ровно.

На короткий миг наши глаза встретились. А дальше Лонг перевел сосредоточенный взгляд мне за плечо, и я ощутил короткий, но от этого не менее болезненный укол в грудь.

Дензил пожал плечами.

— Мне все равно.

Это было неожиданно. И, мягко сказать, неприятно. Я еле сдержался, чтобы досадливо не поморщиться, испытывая острое желание заехать Лонгу в ухо. Внутри зашевелились раздражение и обида, но я пока что боролся с собой. Влажная одежда липла к коже, стягивая тело в холодный панцирь, но я этого не замечал. Как и пробегавший по коже озноб, и зарождающуюся боль в горле.

— То есть тебе наплевать, кто слил информацию журналистам? Я или кто-то другой? Серьезно?..

Чувствуя, что начинаю закипать, я заставил себя сцепить зубы, чтобы не наговорить ничего лишнего. Да, я и сам позволял себе сомневаться в Дензиле из-за его скандальной репутации. Этот же случай, как мне казалось, был другим, ведь я никогда не давал ему повода мне не доверять. Как он мог допускать саму мысль о том, что я способен его «продать»? И тем более так открыто говорить мне об этом? Что это — проявление благородства или то ледяное безразличие, с появлением которого любым отношениям приходит конец?