В шкуре льва

Их не было в списке приглашенных. Левой рукой Караваджо отправлял в рот канапе, а правой хлопал женщин по заднице. Когда пары стали танцевать под звуки оркестра, Караваджо подхватил собаку на руки и принялся вальсировать между ними, покрывая Августа страстными поцелуями и восхваляя красоту его родинок. Следующий час он танцевал с женщинами, отмечавшими про себя, что от него пахнет псиной. Тем временем Патрик с Джанеттой робко стояли у стены, словно опасались прямиком угодить в змеиное гнездо. Но Караваджо много лет бродил по садам и виллам богачей. Он подталкивал присутствующих локтем, шутил, обсуждал фарфор и хрусталь с женщинами и понимающими людьми, жаловался на то, что отдал почистить свои кресла в стиле Людовика XIV, но, протрезвев, не мог припомнить, куда и кому.

В конце концов он нашел супружескую пару, какую искал. Игривая жена и задиристый муж, слегка за сорок, крепко пьющие. Он танцевал с ней, не сводя с нее глаз и напевая «Ночь и день».

Vicina о lontana da me
non importa mia cara, dove sei…

Итальянский язык, который он якобы выучил в Тоскане прошлым летом, произвел на нее впечатление. Его пальцы поглаживали ее лопатку.

— Видите, как там, под люстрой, мой муж соблазняет девицу? Наверняка он предлагает ей покататься на яхте.

— У вас здесь яхта?

— Да, мы на ней приплыли. А вы?

— Нет. Я никогда не управляю яхтой.

— Мы возьмем вас на борт.

Он улыбнулся, бросив недокуренную сигарету на пол.

— Со мной моя скромница-сестра.

Женщина бросила взгляд через зал на растерянную Джанетту, державшую за руку Патрика.

— Пожалуй, она может присоединиться к нам.

Несколькими часами раньше, садясь в автобус, направлявшийся к пристани, Караваджо сказал: «Позвольте мне рассказать о богачах — они смеются не так, как мы с вами». И Патрик подумал: «Так говорила Элис. Точь в точь». — «Единственная вещь, которая привязывает богача к земле, — это собственность, — продолжал Караваджо, — их бюро, их мраморные столы, их драгоценности…» Патрик хранил молчание, он даже не засмеялся.

Он помнил, как Караваджо махал им на прощание голубой рукой, повиснув на тюремной крыше. А когда Патрик вышел из тюрьмы, он отыскал следы вора через своих соотечественников в «Голубом подвале». «Мистер Преднамеренное Уничтожение Собственности спас мне жизнь», — объяснил Караваджо Джанетте. Они показали ему город, где все стало старше на пять лет, и сделались его друзьями. Весенними вечерами они допоздна рассказывали друг другу о своей жизни.

За неделю до танцев в яхт-клубе они проводили разведку местности, и Джанетта видела, как Патрик напился. Когда они возвращались назад на пароме, голова Патрика лежала на коленях у Джанетты. Она склонилась над ним в темноте, коснулась его волос рукой. Он поднял глаза. На небосклоне ее доброго лица светилась нежность, которой он не замечал прежде. Затем перед глазами все поплыло, и Джанетта с Караваджо, стащив его с парома, отвели к себе и уложили спать на полу в гостиной.

После костюмированного бала они оказались на пристани: Караваджо, двое его богатых друзей, его собака, его «сестра» и Патрик, якобы сопровождавший ее в тот вечер.

…notte е giorno
Questo… mmm…
mi segue ovunque io vada, —

поет Караваджо в ночи, бутылка в его пальцах раскачивается, как маятник, рука на плече у женщины. Он произносит монологи о разбитом стекле и кривых зеркалах и потирает ее сосок в такт пению, пока ее муж отвязывает лодку от причала. Патрик шествует сзади, с ног до головы в черном, словно вор, за спиной развевается красный шарф, в руках ящик с инструментами, на котором написано «ДОБЫЧА».

Оказавшись на борту яхты «Аннализа», Караваджо со смехом устремляется вниз за алкоголем. Он едва стоит на ногах. Он и муж, откупорив несколько бутылок, поднимаются на палубу. Жена заводит граммофон, колышется ее шелковое платье с блестками. Джанетта перегибается через перила, вдыхая свежий воздух, пока муж поднимает паруса и они выходят в залив, — направляясь от острова к городу. Банни Бериган пронзает воздух своей трубой, вихрь звуков взмывает все выше, оставляя позади оркестры яхт-клуба. Они покинули остров. Богачи.

Караваджо заявляет, что не умеет управляться со снастями, и приглашает чужую жену потанцевать. Он очарован ее дерзкой сексуальностью. Они то и дело неловко валятся друг на друга в такт движению волн. Джанетта с Патриком где-то на носу. Яхта лавирует в миле от города. Караваджо, муж и жена непрерывно пьют. Жена заводит граммофон, и под шипящей иглой вновь звучит «I Can't Get Started» — «Я не могу начать».

Караваджо, перехватив взгляд Патрика, поднимает бокал.