В шкуре льва

Он крепит баллон к плечам Патрика. Всего один баллон. С учетом скорости движения воды и длины туннеля Патрик должен проплыть весь путь за двенадцать минут. Но существует одна опасность. Ночью в определенный момент происходит переключение генераторов насосной установки, и забор воды на три минуты прекращается. В это время вода в трубе не движется. Как если бы остановился движущийся тротуар. Оба знали, что это может случиться, что поток воды, несущий Патрика, может неожиданно утратить скорость и остановиться. Воздуха в баллоне хватит только на пятнадцать минут. Если насос будет выключен, то уровень воды в обычно полной трубе, возможно, ненадолго понизится, и тогда Патрик сможет дышать воздухом в верхней части трубы. Однако никто из них не знает этого наверняка.

Под баллоном Караваджо крепит взрывмашинку с плунжером. Маленькую, коричневую, такого размера, чтобы Патрик сумел пролезть с ней сквозь железную решетку во входном отверстии трубы, служащую для того, чтобы внутрь не проникали бревна и трупы. Но живой человек мог протиснуться сквозь прутья. Накануне Патрику в одном из ночных кошмаров привиделось, что где-то в трубе находится непонятно как попавший туда труп, который ему приходится волочить за собой.

В дальнем конце туннеля находится другая решетка из железных прутьев, сквозь которую он должен будет пролезть. Потом он попадет в сорокафутовый колодец, где прямо над поверхностью воды натянута металлическая сетка, чтобы в воду, перед тем как ее направят вверх, не попали мелкие предметы и рыба. На этот случай у Патрика припасены кусачки. Потом он окажется среди серых агрегатов водоочистной станции.

Караваджо прикрепляет к голове Патрика лампу на батарейках и обнимает его:

— Auguri, amico mio.

Патрик кивает, зажимает губами наконечник дыхательного аппарата, спрыгивает с лодки и устремляется вперед, рассекая воду.

Караваджо зажигает фонарь. Зная, что вход в водозаборную трубу охраняется, они тщательно распланировали порядок действий. Как только вспыхивает фонарь, Патрик погружает голову под воду, и его тело, изогнувшись, уходит в глубину.

7 июля 1938 года. Безлунная ночь, в городе жарко. Лимонное сияние водоочистной станции на восточной оконечности города. Караваджо мог бы наклониться вперед и взять ее, как драгоценность с шеи негритянки. Он гребет прямо к водоочистной станции, зная, что Патрик плывет внизу по пятифутовой трубе вместе с потоком воды, груз затрудняет его движения, он складывается пополам, выпрямляется во всю длину и вновь складывается — как сжимающийся кулак.

Караваджо представляет себе, как Патрик плывет в свете лампы, сверкающем на стенках трубы. Однако Патрик, с трудом протиснувшись сквозь металлические прутья из-за баллона, почувствовал, что лампа ему мешает, сорвал ее, и она, опустившись на дно трубы, продолжала светить и потухла через час. Патрик плывет в темноте, увлекаемый течением, сжимаясь и разжимаясь, как кулак в воображении Караваджо, он так часто ударяется руками и ногами о стенки трубы, что от ушибов и ссадин выступает кровь. Смазка с его волос стекает по щекам в рот. Он всем своим существом боится удушья, если кислород в баллоне закончится, и молчания насосов в миле отсюда, тогда он будет вынужден передвигаться всего лишь с человеческой скоростью. Эти страхи сильнее страха темноты или воспоминаний о кошмаре, в котором он плывет в обнимку с трупом. И его тело, бездумно двигаясь вперед, постоянно прислушивается, боясь услышать тишину. Караваджо сказал ему, что, если насосы остановятся, он должен взорвать трубу, выбраться из нее, подняться на поверхность и кричать. Он приплывет за ним. Но оба знали, что выбраться из пробоины в металле, когда в нее устремляется все озеро, почти невозможно.

Прожекторы с фильтровальной станции скользят по воде. Для Караваджо настало время покинуть Патрика. Меняя направление, он гребет на запад, к Кью-Бич в полумиле отсюда. Огни аттракционов медленно гаснут, время за полночь. Очертания чертова колеса исчезают в темноте.

Патрик чувствует первый сбой пустеющего баллона.

Он прибавляет скорость, устремляясь вперед с течением, и дышит глубже. В середине третьего вдоха он врезается в решетку. Он почти на месте. Ему не хватает воздуха, он выдергивает изо рта пересохший пустой наконечник. Он почти на месте с пустым баллоном. Теперь ему нужен свет. Он срывает с себя баллон, руку пронзает боль, протискивается сквозь прутья и устремляется вверх, без воздуха в легких, без света, вверх по кирпичному колодцу, стараясь, чтобы его не засосало в боковые решетки, встроенные в стены. Иначе он останется там навсегда. Он плывет на ощупь, пока не утыкается в металлическую сетку. Куда ему двигаться, снова вниз? Как выбраться наверх? Проходит несколько бесценных секунд, его пустые легкие готовы разорваться, и тут он понимает, что вокруг него воздух. Вокруг его плеч, головы и рук упоительный воздух. Вот сетка, которую нужно разрезать. Если он откроет рот, он сможет дышать. Дышать натуральным воздухом водоочистной станции.