В синих квадратах моря(Повесть)

— В кино? — Игорь даже вздрогнул. — Так ведь я с вахты отпросился!

Она вспыхнула:

— Ну да, вечно дела. Дела… А я сбоку припека? — Лицо ее еще больше потемнело. — Сколько я горя с Кириллом перенесла, и ты вот… — Она заплакала, закрыв лицо руками.

Крылов тронул ее за плечо.

— Тань, не надо ссориться. Слышь? Я люблю тебя.

— Уходи… — она махнула руками.

Крылов торопливо шагал по дороге. Ветер путался в ногах, холодил лицо. Но что это? Корабля у причала не было. Взгляд Игоря скользнул по бухте. «Бодрый» стоял у островка. Как же туда добраться? Дежурный по рейду пояснил, что «оказия» будет только утром.

— Сходи вон на тот катер, что притулился у соседнего причала, может, подбросят.

Крылов прыгнул на палубу, нашел старшину.

— Помоги, браток, в море уходят, а я вот остался.

— У меня горючего с гулькин нос. Потом сам шабашить стану.

— К островку, две мили?!

— Пристал, как смола, — добродушно огрызнулся старшина.

Катер бежал по бухте. То там, то здесь вспыхивали огни. Справа проплыл густой белый огонек. На катере включили прожектор. Пучок света, нащупав эсминец, крепко ухватился за него.

Крылов поднялся на палубу.

Услышав скрип двери, лейтенант обернулся.

— Крылов? Ну и совесть у вас… Почему опоздали? — Грачев еле сдерживал свой гнев.

— Не рассчитал… — процедил Крылов сквозь зубы.

Грачев заерзал на стуле.

— А она что?

— Кто? — Игорь так и впился глазами в лейтенанта.

— К девушке ведь ходили?

— Она, значит? — переспросил Крылов и насмешливо добавил: — Так, ничего… Целовались.

У Грачева лицо стало багровым.

— Ах вот как! Это вы мне, командиру, говорите?

Крылов усмехнулся.

Грачев вспылил:

— Вон из каюты!

Крылов так хлопнул дверью, что со стола упал стакан и разбился вдребезги. Грачев с минуту тер горячими пальцами лицо, потом тоже выскочил на палубу. Колючий ветер ударил в лицо. Захотелось вернуть матроса и всыпать ему на полную катушку. Но тут подошел замполит Леденев и со свойственным ему спокойствием стал задавать вопросы: как лейтенант устроился, есть ли какие претензии. Петр отвечал скороговоркой, и это не ускользнуло от капитана 3 ранга.

— У вас неприятности? — спросил он.

— Все хорошо, — Грачев отвел глаза в сторону. Замполит смотрел на него понимающе. «Темнишь, лейтенант. Слышал, как ты с Крыловым сцепился. Но раз молчишь — молчи. Дело твое. Подожду, когда сам скажешь». Неожиданно он спросил:

— Жена скоро приедет?

Грачеву стало не по себе. Не любил он, когда его спрашивали об этом, тем более вот так, на ходу. Но голос замполита звучал доверительно, и Петр сказал, что скоро у нее каникулы…

— К тому времени комнатушку вам дадим. Да, еще. Зубравина я отпустил домой, жену положил в больницу.

«Без меня, командира БЧ, отпустили?» — ревниво подумал Грачев. А вслух высказал свои опасения:

— Как быть, если в море пойдем?

— Обходитесь без него, тут и гадать нечего, — отрезал Леденев.

Петр посмотрел замполиту в лицо. У него под бровью шрам, щеки — бугристые, смуглые, как будто Леденев родился и вырос на юге, где щедро печет солнце. В серых глазах — грусть. Замполит чаще других бывал в кубрике, запросто беседовал с моряками, шутил, и все-таки в его глазах была грусть. Чем объяснить, Петр не знал, да и не думал об этом. Свои радости и печали целиком завладели им.

— Кстати, вы были у флаг-связиста? — спросил Леденев.

— Забраковал мой конспект занятий, пришлось составлять другой.

— Получилось?

— Помог Голубев, — сказал Петр.

Замполит чуть улыбнулся и перевел разговор на другое: все ли Грачеву ясно, может, помощь какая нужна? Нет, Петру все ясно. Привыкать только надо к морю. К кораблю.

— Ну, ну. Дерзайте, — проговорил Леденев.

6

Всю ночь эсминец утюжил море. Капитан 2 ранга Серебряков бессменно находился на мостике. И когда на линию дозора пришел другой корабль, он облегченно сказал штурману:

— Курс — в базу.

Уже светало. Небо у краев порозовело, на его фоне четко обозначились продрогшие за ночь сопки. «Бодрый» обогнул плоский мыс. Скоро покажется маяк Светлый, а там и база. Серебряков посмотрел на шкафут. На палубе показался Грачев. Лейтенант взбежал по трапу на мостик, протянул ему радиограмму:

— Срочная, товарищ командир. Из штаба флота.

Серебряков взял бланк, прочел. В сорока милях от линии дозора самолет обнаружив лодку «противника». Приказано атаковать ее. Самолет сообщит точные координаты. Капитан 2 ранга, свернув листок, устало зевнул. Опять в море… Он предупредил Грачева, чтобы тот держал надежную связь, а сам зашел в рубку штурмана и склонился над картой. Далековато. Приказал вахтенному офицеру — курс — 240. Полный ход.

— Чертовски кислая погода, — сказал старпом Скляров.

— Заштормило, — отозвался Серебряков.

Заваливаясь, эсминец повернул на новый курс.

Серебряков давно уже ждал доклада от радистов, а его все нет. Заволновался — где же самолет? Может, улетел на базу. Свою тревогу он высказал вслух.

— Товарищ командир, учеба ведь! — сказал Грачев, когда Серебряков вызвал его на мостик.