В схватках с врагом

И он сам предложил капитану свою помощь, решил провести его к Синему ручью, куда Громов отправился за рыбой.

Совещание кончилось тем, что охотники разделились на пять поисковых групп. Перед их отъездом все ближайшие лесопункты и леспромхозы были извещены радиограммой о необходимости поимки Громова-Шевылева, если он будет обнаружен.

…Двигатель, пофыркивая, быстро гнал лодку по речонке, мимо нависших над самой водой раскидистых деревьев, минуя сплавные заторы. Приходилось и вылезать, перетаскивать плоскодонку через желтые плесы или обходить по берегу хоть и небольшие, с метр, но все же шумливые перепады.

Потом пошли пешком. Завалы, ямы, тонкие жердинки через трясины. Шедший впереди тронул Сергея за плечо, когда они поднялись на пригорок:

— Смотри. Это он.

Внизу, у стремительной протоки, спиной к ним, стоял человек. В руке удочка. Возле лежало ружье.

— Я пойду первым, вы чуть поотстаньте, — предложил охотник и стал быстро спускаться.

Сергей пошел за ним следом. Когда охотник близко подошел к рыболову, тот вздрогнул, повернул голову и успокоенно протянул:

— А-а… Константин…

— Я-то Константин, да вот ты не Федор, — отрезал охотник и, встав ногой на двустволку, к которой было метнулся Шевылев, глухо бросил: — Не балуй! В лесу не шутят…

ОПЕРАЦИЯ «ГОЛД» И ДРУГИЕ В. Лядов, В. Разин

В ненастный сумеречный час 22 октября 1966 года во всех пяти корпусах лондонской тюрьмы «Вормвуд скрабз» зазвучал сигнал тревоги: в корпусе особого режима надзиратели недосчитались одного заключенного. На ноги были поставлены все службы розыска. Были перекрыты аэродромы, вокзалы и порты. Даже многое повидавшие репортеры поначалу усомнились в том, что произошло. «Небывалый побег!», «Чудовищно!» — восклицали они.

Теперь, когда герою нашего повествования уже окончательно ничто не угрожает, представим его читателю: Джордж Блейк — советский разведчик. Блейку под пятьдесят, но выглядит он удивительно молодо. По-русски говорит почти без ошибок. Блейк родился в Голландии. Его мать — голландка, отец — гражданин Великобритании. Английский суд приговорил его к 42 годам тюрьмы. Это самый большой срок наказания, когда-либо применявшийся в Англии. Мы попросили советского разведчика рассказать о своей жизни.

— Моя юность, — вспоминает Блейк, — прошла в годы второй мировой войны, в ужасное время немецкой оккупации. Мы жили тогда на старинной улочке Ботерслоот в Роттердаме…

Ему исполнилось семнадцать лет, когда гитлеровская Германия вероломно напала на Голландию. Это произошло 10 мая 1940 года. Голландская армия отступала под напором превосходящих сил гитлеровцев. Роттердам был подвергнут варварской бомбардировке.

— Город горел несколько дней, — говорит Блейк. — Не умолкал детский плач; женщины и старики ползали на коленях по развалинам, пытаясь отыскать под обломками тридцати одной тысячи домов хоть что-то из одежды, домашней утвари. Старинная улочка Ботерслоот больше не существовала…

Зверская расправа над ни в чем не повинным населением Роттердама оставила глубокий след в душе Блейка.

— Подавляющее большинство населения Голландии, — продолжает Блейк, — очень враждебно относилось к захватчикам. Формировалось движение Сопротивления. Его участники устраивали забастовки на крупных предприятиях, саботировали преступные планы оккупантов, пытавшихся угонять рабочих на свои заводы в Германию.

Я восторженно следил за схватками мужественных людей с бандами голландских прихвостней гитлеровцев, которые всячески терроризировали население, устраивали еврейские погромы. И я без колебаний решил присоединиться к движению Сопротивления.

Я был очень щуплым пареньком. Немцы считали меня школьником. Мне удавалось без помех проходить в такие районы, где у любого взрослого человека требовали документы. Для роли связного я подходил как нельзя лучше. Мне поручали перевозить из города в город антифашистские листовки, брошюры…

Мать Блейка смогла уехать из Голландии в Англию. Джордж, трогательно любивший свою мать, сильно переживал разлуку, мечтал о встрече.

— Но меня тянула в Лондон не только сыновняя привязанность. Молодые люди моего возраста стремились найти применение своим силам в борьбе с немецкими фашистами. Я полагал, что это можно лучше всего сделать в Англии, вступив в ее вооруженные силы. Мы часто слушали радио, внимательно следили за борьбой союзников и верили, что настанет день освобождения. Я рассуждал: «Тогда-то я и смогу вернуться в Голландию в числе освободителей».

Джордж Блейк рассказывает о перипетиях, которые ему пришлось испытать на пути из Роттердама в Лондон. С паспортами на чужие имена, рискуя каждую минуту, он пробирался через оккупированную гитлеровцами Францию, был арестован на границе с Испанией и брошен в тюрьму. Оттуда переведен в концлагерь «Миранда дель Эбро», где в самых тяжелых условиях содержались представители двадцати шести национальностей из разных стран.