В сладком плену

— Ничего подобного. — Герцог вздохнул и добавил: — Майлз Уитмен без обиняков признался, что хотел жениться на вас ради вашей коллекции картин, главным образом, чтобы ее распродать. Вы были нужны ему только ради финансовой выгоды, Виола. Я просто сказал ему, что все произведения искусства, которые он считал вашими, на самом деле принадлежат вашему сыну. Он знал, что эскиз подлинный, просто потому, что разбирается в картинах, и только. Ему не известно, что художник Бартлетт-Джеймс — это вы. По меньшей мере, он не мог вынести этого из разговора со мной.

Виола все смотрела в его прекрасные глаза, не замечая в них обмана, но отлично понимая, что он может чего-то недоговаривать.

— Вы не имели ни малейшего права вмешиваться, Ян.

Он удивленно заморгал.

— Этот человек хотел жениться на вас ради вашего состояния. И нисколько не скрывал своих мотивов.

— Возможно, этот факт для меня несущественен, — огрызнулась она, сверкая глазами. — Кто вы такой, чтобы перекраивать мое будущее? Я не вмешивалась, когда вы сказали, что хотите ухаживать за леди Анной, которая, кстати, вам абсолютно не подходит во всех отношениях.

— Неужели, — скорее утвердительным, чем вопросительным тоном отозвался герцог.

Чувствуя внезапный жар в щеках, Виола поспешила добавить:

— Но, опять-таки, не мне решать, на ком вам жениться. Ваш выбор — это ваше личное дело.

— Ах. — Он прочистил горло. — Давайте проясним этот вопрос раз и навсегда. У меня никогда и в мыслях не было ухаживать за леди Анной или жениться на ней, — сказал он, понизив голос. — Признаюсь, что намекал на интерес к ней, чтобы добраться до вас. Но даже если бы я находил ее хоть сколько-нибудь привлекательной, ей никогда не сравниться с вами в изяществе, остроумии и пылкости. Она, как вы говорите, абсолютно мне не подходит, во всех отношениях.

Виола поежилась в корсете, находя откровенность герцога очаровательной, но не улавливая, в чем состоит его цель. Женские инстинкты подстрекали спросить, что именно он думает о ее остроумии, изяществе и пылкости, как будто это не бог весть как важно, но рассудительная натура взяла верх.

— Я не понимаю вас, — проговорила Виола, возвращаясь к главной теме. — Вы не намерены на мне жениться, даже открыто заявили, что скорее сживете меня со свету, чем позволите носить ваше имя, и в то же время беззастенчиво вмешиваетесь в мою жизнь, лишая меня возможности выйти замуж за мужчину, которого я выбрала. — Она всплеснула руками, недоумевая. — По-прежнему думаете записать меня в содержанки? Желание спать со мной, когда и как вам вздумается, — вот что скрывается за вашей жаждой контроля? Мое мнение не в счет?

Герцог молчал, слегка нахмурив брови. На миг Виоле показалось, что его терзают сомнения. Потом он тихо вздохнул, взял ее руку в свою и принялся гладить ее пальцы, задумчиво глядя на них.

— Сказать такое было просто ужасно, Виола, — хрипло прошептал он. — Пожалуйста, поверьте, я говорил так грубо, оттого что злился и не понимал вас тогда. Я сам в это не верил. — Он судорожно вдохнул и снова посмотрел ей в глаза. — И контролировать вас я тоже не хочу, но по причинам, которые до сих пор ставят меня в тупик, я очень хочу быть с вами. Только я пока не знаю, что это значит.

В душе Виолы проснулись ее собственные печали и сожаления. Ей хотелось всем сердцем верить Яну, потому что его голос и слова не выражали ничего, кроме искреннего смятения и раскаяния. И все-таки даже после такого чистосердечного извинения он еще должен был объяснить, почему манипулирует ее будущим. И объяснить так, чтобы она поняла.

— Теперь ваша очередь быть откровенной, — сказал Ян, обрывая ее размышления.

Занервничав, она попыталась высвободить руку, но тщетно, ибо Ян крепко обхватил ее ладонью за запястье.

— Я хотел бы знать, — медленно продолжал он, глядя ей в глаза, — почему не так давно вы говорили, что не горите желанием снова выходить замуж, и всего через несколько недель после этого заявления ухватились за возможность обручиться с Майлзом Уитменом.

Страх пронзил Виолу. Она вспомнила беседу с герцогом у себя в студии, и как она пыталась уклончиво говорить о своем прошлом и будущем, не подозревая, насколько внимательно он слушает ее болтовню и однажды потребует за нее ответить. Только на этот раз она не станет ему так много раскрывать. От этого будет только хуже.

Виола с достоинством встала.

— Это не имеет значения, но если уж вам так необходимо знать, я просто передумала. Для леди это в порядке вещей.

Щеки Яна дернулись в полуулыбке.

— Верно, — согласился он, тоже поднимаясь с дивана, но не выпуская из рук запястья Виолы. — Но я хочу, чтобы вы ответили мне, без отговорок, что заставило вас передумать.

Виола проглотила слезы обиды, отказываясь опускать глаза под напором его взгляда.

— Чтобы вы могли потешаться надо мной?

— Чтобы я знал, что у вас на сердце.

Растаяв, она ответила:

— Вы, Ян.