В сложном полете

(Рассказ Павла Ильича Засыпкина, присланный Борису Ушакову)

Экипаж Вадова выполнял полет на «свободную охоту». В полдень возвращались с боевого задания. Погода была ясной. Видимость, как говорят летчики, «миллион на миллион». И вокруг ни одного самолета.

Павел, сидевший на своем месте в передней кабине, не переставал удивляться тишине. И даже сказал об этом командиру.

— Ты не очень-то радуйся, — нехотя отозвался Вадов. — Делай свое дело и внимательно следи за воздухом.

— А я слежу, товарищ полковник! Слежу!

Охота была не особенно удачной. На перегоне Бреславль — Дрезден не обнаружили ни одного железнодорожного состава и чуть было не ушли на запасную цель, если бы в одном из лесочков не засекли моторизованную колонну. Бомбы попали точно в лесок, но, какие потери понес противник, определить было невозможно. И это угнетало Вадова…

Подходили уже к линии фронта, когда слева над самым горизонтом Павел заметил черное пятнышко. По выработавшейся привычке доложил командиру.

— Тоже вижу, — все еще хмуро ответил Вадов. — Только вот не пойму: то ли это группа бомберов, то ли истребители, то ли птицы? Последим!..

Минут через пять, когда пятнышко чуть увеличилось, Павел заметил:

— А ведь это бомбардировщики! И идут они тем же курсом, что и мы.

— Как узнал? — оживляясь, прикинулся непонятливым Вадов.

— Если бы шли навстречу, — мы бы уже встретились. Если бы были истребители, — давно бы уже скрылись из виду. Если бы были птицы, — давно бы догнали. А то ни то ни се!

— Логично рассуждаешь, — похвалил Вадов. — Вот только чьи бомбардировщики? — продолжал он урок.

— Предлагаю незаметно подойти и узнать, кто они? Подойдем со стороны солнца?..

Вадов согласился, в душе радуясь за Павла. После гибели Владимира Вадов, любивший молодежь, частенько брал Павла с собой в полет. Как и Владимир, Павел ему понравился с первого же вылета. Он прилагал немало сил, чтобы из увлекающегося юноши вырастить умного, стойкого, рассудительного воина. Не случайно в послеполетных разборах боевых вылетов, указывая на промахи и недостатки членов экипажа и правильные действия, он всегда повторял излюбленное суворовское изречение:

«Воюют не числом, а умением. Только при умном ведении войны победим малой кровью».

— Дело говоришь! — повторил Вадов и довернул машину градусов на десять влево. — Идем!..

— На всякий случай, не мешало бы набрать превышение. Тогда лучше увидим, что это за птицы.

— Разумно! Набираю! — Вадов увеличил «наддув» и, взяв штурвал на себя, перевел бомбардировщик в набор высоты. Гнусаво-нудно завыли моторы, резво затаскивая многотонную махину в «гору»…

Постепенно пятно увеличивалось и увеличивалось, пока, наконец, не стали различимы отдельные черточки — самолеты. Они шли клином, который четко просматривался сверху. Их было девять. Три звена…

— Думаю, это фашисты, — с беспокойством сказал Павел, всматриваясь в едва различимые силуэты.

— А может, наши? — предположил Вадов.

— Нет, кажется, «юнкерсы». 87-е, лаптежники.

— Тебе видней, молодой.

— Да! Да! Они! Пираты! Видите, одномоторные?..

— Не спеши с выводами. Может, «илы», они тоже одномоторные.

— Нет! Нет! «Илы» я отлично знаю, товарищ полковник, — уверял Павел. — «Юнкерсы» это, вглядитесь получше!..

…Через некоторое время и Вадов различил, что самолеты были одномоторными. На солнце вспыхивали стекла кабин, поблескивали диски вращающихся винтов.

— Ну, видите, товарищ полковник! И кабина одна! И пулемет торчит сзади. «Юнкерсы»!

— У «илов» тоже кабина одна и пулемет сзади. Подойдем ближе.

— А если они врежут из пулеметов?

— Не должны! — успокаивал Вадов. — Им не видно. Мы же в лучах солнца.

Приблизились еще к группе.

— Ну, теперь-то видите, товарищ полковник? — не унимался Павел.

— Знаков не вижу, — как обычно, спокойно ответил Вадов.

— Да зачем знаки?.. Крылья-то обрубленные! А у «илов» закругленные. Да и хвост не такой!.. Что будем делать, товарищ полковник? Может, сообщить по радио, пусть вышлют истребителей!..

— А ведь, пожалуй, ты прав, — наконец-то согласился Вадов. Хотя он никогда не боялся признавать правоту других. — Вот сейчас и я вижу — крылья-то вражьи…

— Может, доложить на КП? Вызвать перехватчиков?!.

— Перехватчиков? — переспросил Вадов. — А если те не успеют? И фашисты отбомбятся по цели?

Вадов мучительно размышлял. Неожиданно урок обучения Засыпкина превратился в опаснейшую ситуацию, требующую немедленных действий.

Вадову не раз приходилось слышать, что в дымном фронтовом небе встречались противники — отдельные бомбардировщики и даже целые группы, следовавшие по своим маршрутам, но в бой не вступали.

— Не успеют, не успеют, — машинально повторял он.

— Конечно, не успеют! А знаете, товарищ полковник, — Павел замялся на секунду, точно взвешивая, не сказать бы глупость. — А если мы их атакуем, как истребители?..

— Как это — атакуем?