В снежной ловушке (ЛП)

Сначала его рот был нежен, но только до тех пор, пока она не обернула руки вокруг его шеи и не издала стон у его губ. После чего он словно принялся её поглощать.

Шестнадцать месяцев Адриан представлял себе этот момент, но его фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, как потрясающе это ощущалось в реальности. Это было... идеально. И это заслуживало каждого мучительного месяца желания и ожидания.

Но поцелуй был очень коротким. Засвистел какой-то умник, и Рэйчел, смеясь, отстранилась.

— Адриан, мы устраиваем представление.

Звук его имени на её губах был так же силён, как и физические ласки.

— Знаешь, только что ты впервые назвала меня по имени.

Из её глаз пропали смешинки, и он пожалел о произнесённых им словах.

— Я... знаешь, вот почему это было плохой идеей. Ты мой босс и, откровенно говоря, даже если бы ты не целовался как... греческий бог поцелуев, я бы не хотела работать на кого-то другого. Мне очень нравится моя работа, и очень глупо лишиться её из-за одной ночи с боссом.

Она попыталась отстраниться, но он её удержал.

— Постой. Во-первых, твоей работе ничего не угрожает. Для меня ты незаменима. Ты могла бы ударить меня по голове бутылкой вина и украсть мой бумажник, но я бы всё равно тебя не уволил. Во-вторых, мне нравятся слова о греческом боге. И в-третьих, так как только в своей голове я слышал, как ты называешь меня Адрианом — иногда, когда сплю или когда в душе, — то хочу чаще слышать это от тебя.

Её щёки вспыхнули от его прямоты.

— Просто кажется немного странным танцевать с тобой под омелой.

Адриан поднял её лицо, чтобы иметь возможность видеть её глаза.

— Ты же не чувствуешь давления, так ведь? Будто если ты скажешь «нет», это как-то навредит твоей работе?

К его облегчению, её улыбка была искренней.

— Нет, не чувствую. Я поцеловала тебя потому, что давно этого хотела.

Он ощутил предвкушение и ближе притянул её за бедра, чтобы и она могла это почувствовать.

— Хорошо. А теперь вернёмся к моему списку. В-четвёртых, мне даже в голову не приходило провести с тобой одну ночь.

* * *

Рэйчел почувствовала, как у неё пылают щёки, и уставилась на его верхнюю пуговицу.

Одна ночь не приходила ему в голову? А к чему он, собственно, думал, вели эти танцы, поцелуй и впечатляющая эрекция, прижатая к её бедру?

Адриан поцеловал её в шею, и она вздрогнула, когда его рот переместился к её уху, чтобы он мог прошептать:

— Это будет больше чем одна ночь. Я слишком долго хотел, чтобы насытиться тобой за одну ночь. Так что будут как минимум две.

Смешок, после сказанных им слов, защекотал её кожу, и она вздрогнула.

— Думаю, мы достаточно далеко зашли при зрителях, чтобы хватило для обвинения в непристойном поведении.

— Рэйчел, проведёшь со мной ночь? — Она кивнула, и он простонал в её волосы: — Ты уверена?

Она встала на цыпочки и поцеловала его, пока все вокруг — другие посетители, хоралы, доносящиеся из динамиков, — не исчезли. Когда он оторвался от неё и посмотрел ей в глаза, будто искал там что-то, она взяла его за руку и повела к выходу.

Им потребовалось почти шесть минут, чтобы добраться до номера Адриана, и Рэйчел даже на секунду не позволила себе подумать о чём-то другом. Сегодня вечером это произойдёт в спальне. А о зале заседаний она позаботится позже.

Заперев за собой дверь, Адриан подошёл к ней сзади и обнял её за талию, уткнувшись носом ей в шею.

— Я говорил тебе, как сильно мне нравятся твои новые духи?

Как он узнал, что они новые? Месяц назад перестали выпускать её прежний любимый аромат, и ей пришлось попотеть, чтобы подобрать другие.

— Нет, не думаю.

— Ты впервые использовала их в день встречи с Эдельштейном. Я был так отвлечён, что три раза забыл название его компании.

Когда он скользнул руками под её свитер и задел кончиками пальцев голый живот, Рэйчел почти забыла, о чём они говорили.

— Я... ты не выглядел отвлечённым.

— Это всё благодаря практике. — Его руки добрались до её груди, но не касались её, и она со вздохом откинулась на него. — Каждый день работы на протяжении последних шестнадцати месяцев я должен был притворяться, что не хочу тебя, и делать вид, что показываю отчёты о расходах, когда всё, чего я хотел, — это касаться тебя.

С дрожью Рэйчел призналась себе, что её карьера — не единственное, чем она рискует. Её сердце в такой же опасности, как и её работа.

Путешествуя так часто вместе, они поддавались определённой близости. Не близости в смысле его рук, касающихся её голого живота и направляющихся к груди, как сейчас, а в том, что они очень хорошо знали друг друга.

Рэйчел в течение многих месяцев была немного влюблена в Адриана Блэкстоуна, и теперь, когда знала, что сексуальная химия между ними оказалась такой же мощной, как она себе и представляла, существовала угроза, что её влюблённость перерастёт во вполне созревшую, не дающую дышать любовь, от которой хочется петь в душе.

— Ты отвлёк себя тем, что завизировал Дане возмещение покупки кофеварки? — поддразнила она, думая, что, возможно, если она сменит тему, сможет контролировать свои эмоции.