В снежных горах Непала

Ей показалось, что будет невежливо повернуться и уйти в дом, не дожидаясь, пока они подойдут ближе. Поэтому она осталась стоять на ступенях веранды. Джим Корнер и Ашвин, и Вольдемар радостно улыбались ей, а вот Анг Ламу глянула хмуро и отвернулась. Кажется, англичанин был готов даже обнять Машу, а Ашвин многократно кланялся, не забывая улыбаться и сообщать, как он счастлив, что она не погибла под лавиной. Анг Ламу тоже поклонилась, приложив ладони-лодочки к груди, но ничего не сказала. Маша и сама не понимала, чем же ей так неприятны эти люди, за исключением, пожалуй, женщины. Она поздоровалась и заметила, что её удивило столь скорое исчезновение проводника перед сходом лавины. По крайней мере, как ей кажется, он должен был побеспокоиться о безопасности экспедиции. Ашвин весело расхохотался, как будто она сказала невесть что смешное: — ах, госпожа, мне было не до вас! Дай боги собственную шкуру спасти! — Она не нашлась, что ответить на столь бессовестное заявление, а англичанин пренебрежительно махнул рукой:

— да полноте вам, Мария, вспоминать старое! Вы ведь все живы — здоровы, ну, не считая вашего почтенного профессора. Да и он, как сказал Вольдемар, уже потихоньку ходит с костылём. Вы лучше расскажите, как вам удалось спастись? По словам нашего молодого друга, — тут он потрепал Вольдемара по плечу, — его и профессора спас снежный барс, превратившийся потом в мужчину. — Он говорил шутливым и легкомысленным тоном, но взгляд, направленный на Машу, был острым, холодным и внимательным.

Она насторожилась: — значит, Вольдемар успел разболтать об оборотне. Вслух сказала, стараясь, чтобы голос звучал легко и непринуждённо: — что вы, Джим, снежные барсы не поддаются дрессировке, насколько мне известно, а уж превращаться в людей они и вовсе не умеют! Я думаю, У Вольдемара было помрачение сознания на почве недостатка воздуха. Всё же они с профессором находились под снегом всю ночь, просто счастье, что они не задохнулись! А меня спасли местные жители, мне повезло, что я оказалась близко к поверхности снежного покрова. — Англичанин пристально смотрел на неё, и Маша чувствовала, что он ей не верит. Вольдемар вмешался:

— а почему ты оказалась в доме Сантоша, не расскажешь?

Ей пришлось как можно безразличнее пожать плечами, в то время как она лихорадочно соображала, что бы такое, правдоподобное, сказать: — так Сантош — врач, вот люди и подумали, что меня нужно ему показать. Вас с профессором он ведь тоже осматривал? Тем более, что было уже поздно и вести меня куда-то не было времени. — ему пришлось нехотя согласиться. Вновь прибывшие направились к дому старосты, а Вольдемар задержался, поднявшись по ступеням, встал близко, так, что Маша чуть отступила назад: ей не нравилось, когда дышат в лицо.

— Ты его защищаешь, да, Мария? Вернее, пытаешься скрыть, что он оборотень?

— Она поморщилась, строго посмотрела Вольдемару в глаза: — он не нуждается в моей защите, ты знаешь. А насчёт оборотня… ты сказок перечитал, дорогой! А теперь ещё англичанину голову морочишь! Зачем он сюда явился, не скажешь?

— Вольдемар опять шагнул к ней, и Маша, отступив, оказалась прижатой к стене дома: — ты спишь с ним, да, Мария? — он усмехнулся, — ну и как он? Я не думаю, что он лучше меня, просто он азиат, дикарь, а я — белый, цивилизованный мужчина. Тебе экзотики захотелось? — Она не смогла сильно размахнуться, но звук пощёчины получился громким.

— Ах ты, дрянь! — он отшатнулся, схватившись за щёку. Повернувшись, быстро сбежал по ступеням и направился вслед за гостями.

* * *

Машу трясло от ненависти, — надо же, каков мерзавец! — но надо было умыться и позавтракать, а потом сходить к профессору, рассказать о своих последних встречах с людьми и показать записи, а она всё не могла успокоиться и, сидя на ковре, переживала случившееся. Сантош ушёл из дома рано утром, а может быть и ночью. Она подумала, что нужно обязательно рассказать ему о болтовне Вольдемара.

Сантош так и не появился. Вольдемара тоже не было, когда она поднялась, в сопровождении господина Ари в комнату к профессору.

До самого обеда они обсуждали собранный ею материал, порой и господин Ари дополнял упущенное. Вольдемар к обеду не явился, и Маша испытала некоторое облегчение, избежав необходимости общаться с ним.