В снежных горах Непала

По вымощенной плиткой дорожке, между разросшихся кустов можжевельника, они направились к крыльцу, где их уже ждала женщина — белый передник поверх осточертевшего Маше красного платья. У неё не было сил рассматривать дом и встречавшую их прислугу. Она лишь сложила руки в традиционном приветствии и прошла внутрь вслед за хозяевами. Галина Николаевна уже сидела ни низенькой банкетке, скинув с ног туфли и прислонившись спиной к стене.

Раздался телефонный звонок и Джайя, коротко поговорив, хмуро сказал: — полиция прочесала западную часть трущоб. О пойманном ирбисе никто ничего не знает. — Маша подумала, что едва ли шудра встречают полицейских с распростёртыми объятиями. Её мысль озвучила хозяйка. Она скептически сказала:

— я думаю, даже если кто-то что-то видел или слышал, он ничего не скажет полицейским. Скорее всего, люди попрятались по домам. Нам не на кого надеяться, кроме самих себя. Правда, я просила женщин отправить детей постарше заглянуть в заброшенные тупики и дома.

Джамайя коротко кивнул: — завтра с утра мы закончим с северной частью и попробуем пройтись там, где побывала полиция, — он посмотрел на Машу и Анг Ламу: — я думаю, вам обеим нужно остаться дома. Мария, вы выглядите очень плохо, вам просто необходимо отдохнуть!

— Нет! Я не останусь! — Маша отрицательно покачала головой, — чем больше людей, тем лучше. А ты, Анг Ламу?

— Я с вами! — спорить никто не стал.

* * *

Дом чхетри Пракаш Малла не поразил Машу роскошью и богатством. Их просто не было. А ещё в доме не было света. Галина Николаевна сказала, что землетрясение разрушило линии электропередач. Удобная мебель для занятых людей была не новой, довольно потёртой, на полу большие шерстяные ковры, как всегда — яркие, с цветочным или геометрическим орнаментом. Хозяин, едва переодевшись в длинную домашнюю рубаху и просторные штаны вышел в заднюю дверь, и вскоре где-то за домом затарахтел генератор, а в кухне, где они все собрались, загорелся свет.

Хлопнула входная дверь, и на пороге появилась девушка — Маша с интересом смотрела на неё: круглое личико с ямочками на щеках, курносый носик, улыбчивый рот и пшенично-русые, коротко остриженные волосы. Типичная русская девчонка из глубинки. При виде чужих людей она согнала улыбку с лица, чинно приложила руки-лодочки ко лбу. Маше стало смешно, улыбаясь, она сказала: — здравствуйте! Вы, наверно, сестра Сантоша?

У той восторженно распахнулись глаза:

— О-о, вы русская??

Галина Николаевна кивнула дочери:

— Майя, знакомься, Мария приехала из России.

Та, улыбнувшись Маше, повернулась к Анг Ламу:

— А вы кто?

Невозмутимая шерпа односложно ответила:

— Я — вайшья.

У девчонки в презрительной гримаске дёрнулось лицо, но под строгим взглядом матери, она нехотя улыбнулась Анг Ламу.

Вернулся Джайя и сказал, что теперь можно идти и смыть пыль, он включил водонагреватели и насос, качающий воду из скважины. Женщина в красном платье, её звали Шилангма, проводила Машу в комнату, где ей предстояло спать, показала дверь в конце коридора — там были ванна и туалет. Улыбаясь, на плохом английском, пояснила: — это комната господина Сантоша, когда он ночует у родителей. В шкафу есть чистые полотенца, а постель я вам перестелила. Госпожа велела принести вам что-то из её одежды и спросить, требуется ли и бельё?

О-о, Маше даже не верилось, что она сможет хорошенько вымыться и сменить грязную пропотевшую одежду. Про своё бельё она даже думать не могла без омерзения. Какое счастье, что Галина Николаевна всё поняла и сама предложила свои вещи. Ещё днём она рассказала ей и Джайе предысторию своего появления в госпитале. Галина Николаевна ахала, всплёскивала руками и откровенно жалела Машу, «такую хрупкую, тоненькую былиночку, которой пришлось преодолеть перевал Лантаг после схода лавин, когда не всякий проводник решится на такое». Она громко восхищалась шерпой, и та чуть розовела от удовольствия. Супруги с грустью восприняли её рассказ о разрушениях и жертвах в Солу Кхумбу, но было видно, что они гордятся сыном, который в одиночку боролся за жизнь людей.

Маша забрала принесённую Шилангмой одежду и отправилась в ванную. В коридоре встретила Галину Николаевну. Та, увидев, что женщина идёт босиком, понимающе улыбнулась: — ноги устали, да? Могу предложить вам шлёпанцы. Мы все в них ходим, когда нет дождей. — Вскоре Шилангма принесла означенную обувку — обычные пляжные пантолеты и пригласила в кухню, на ужин.

Но, прежде чем идти ужинать, Маша прошлась по комнате, касаясь пальцами слегка пыльной поверхности прикроватной тумбочки и ноутбука на ней, открыла дверцу шкафа и, чуть помедлив, уткнулась лицом в небрежно уложенную стопку разноцветных футболок. Они были выстиранными, но всё равно от них пахло Сантошем, и она постояла некоторое время, сдерживая слёзы. Но нужно идти к хозяевам. Она только сейчас поняла, что сегодня весь день толком и не ела.