В собачьей шкуре

Когда Кэтлин снова впустила его в дом, он подобрался к комнате Бэзила, не слишком надеясь на успех. Он решил, что ему следует выяснить, что Бэзил знает про Зоаи. Он толкнул дверь носом, и, к его радости, она распахнулась. Бэзил слишком торопился показать Клайву свои Ископаемые и забыл ее как следует закрыть. Сириус подошел к книжной полке и осмотрел книги. Он знал, что люди хранят большую часть своих знаний в книгах — очень великодушно с их стороны — так что все, что знал Бэзил, должно было быть где-то здесь.

Немного подумав, Сириус выбрал две книги — у одной на корешке был нарисован камень, у другой что-то похожее на галактику. Вместе они вроде бы полностью охватывали тему. Он хотел бы, чтобы пришла Тибблс и сняла для него эти книги с полки. Но ему пришлось справляться самому, толкая книги неуклюжей лапой и помогая себе носом. Книга с галактикой снялась с полки достаточно легко. Сириус побежал с ней в комнату Кэтлин и положил книгу на пол около ее кровати, потом вернулся за книгой с камнем. Теперь книги стояли посвободнее. Книга с камнем упала с полки на пол вместе с доброй половиной стоявших там книг. Сириус выскочил из комнаты, поджав хвост, и торопливо удрал, действительно чувствуя себя очень виноватым.

— Кто раскидал мои книги? — спросил Бэзил. — Робин, это ты? Если ты…!

Робин действительно выглядел виноватым.

— Да я и не подходил к твоим книгам!

Бэзил надрал ему уши, и Сириусу стало очень неудобно. Хуже всего было то, что он никаким способом не мог взять вину на себя, даже если бы хотел.

Когда Кэтлин пришла ложиться спать, она очень удивилась, увидев, что на полу лежат две книги.

— Это книги Бэзила! Как они сюда попали?

Девочка подняла книги и осмотрела, пытаясь понять, откуда они взялись. Сириус изо всех сил пытался сделать вид, что он тут не при чем. Он принес их как можно осторожнее и — как он надеялся — не оставил на них ни одной, даже самой слабой, отметочки от своих зубов.

Кэтлин так и не смогла определить, как книги оказались у нее в комнате.

— Ну ладно, — сказала она. — Можно их почитать, прежде чем вернуть обратно.

Сириус широко усмехнулся, забираясь на кровать и устраиваясь поудобнее. Он знал, что Кэтлин непременно возьмется читать книги. Своих книг у нее было мало, а читать она очень любила. Однажды она даже прочитала ему книгу Даффи про то, как делать керамику.

Сначала Кэтлин открыла книгу с камнем, лежавшую сверху.

— Сланец и гнейс, — прочла Кэтлин, — являются вулканическими образованиями докамбрийской эры. Ох, Лео, я не думаю, что это очень интересно. — Метаморфические породы с высоким содержанием минералов следует искать следующим образом… — Лео, я тут половину слов не знаю, как читать. Давай попробуем другую книгу?

Она подняла книгу с галактикой. Книга оказалась написана несколько более простым языком и скоро увлекла их обоих. Кэтлин пришла в восторг и изумление при мысли о звездах и планетах, вращающихся в бесконечном пространстве. Сириус был изумлен тем, как много люди сумели узнать, сидя на Земле, вращающейся вокруг своей оси за сутки. Они ухитрились измерить одно, записать другое и вычислить то, что не могли увидеть. У них была картина Вселенной, которая была так же похожа на Вселенную, которую знал Сириус, как составленный в полиции фоторобот — с реальным человеком. Но он был изумлен тем, что какая-то картина Вселенной у людей вообще была.

— Это о светилах, — объяснил он Тибблс, забравшейся в окно и присоединившейся к ним. — Ты знаешь о них?

— Такие яркие ребята, которые иногда приходят побеседовать с нашим Солнцем? — уточнила кошка. — Они несколько крупноваты, чтобы замечать меня. Мне бы понадобилось стать размером с Землю, прежде чем я могла бы с ними познакомиться. И я в любом случае не понимаю их язык. А Земля считается одной из них?

— Земля — планета, — сказал ей Сириус. — Она вращается вокруг Солнца.

— Тогда понятно, — сказала Тибблс, сворачиваясь клубком под носом у Сириуса. — У меня спина вверху чешется. Прямо вдоль позвоночника.

— Что понятно? — спросил Сириус, послушно вылизывая ее.

— Почему Земля говорит на наших языках, — сказала Тибллс. — Я знала, что она не такая, как они.