В Содом

Он создал людей для жизни, доставляющей радость. А потом стал требовать от них через святые книги, чтобы жили они противоестественно, и тем его радовали. Мучили себя, то и дело, задаваясь вопросом: «А правильно ли я живу?». Благоуправляющая программа повреждена. Прочие твари по инстинкту живут. Обустраивают норы и гнезда, спариваются. Не страдают, если их лишают возможности плодиться. А ты, человече, все оспаривай, делай жизнь. В окружении армии паразитов, которые со ссылкой на божественный авторитет, учат тебя как это правильно делать вопреки своей природе.

Когда люди не желают заниматься насилием над собой, придуманного злобного дедушку это сильно раздражает, и он то и дело проводит тотальные зачистки. Зачем-то уничтожил весь род людской Всемирным потопом, не разглядев одарённого сынка праведника Ноя по имени Хам, который снова повернул человеков на богоборческую стезю. Хотя и стезя эта – чистая выдумка. Нормальные люди ни с кем не хотят бороться, желают быть собой, а дедушка от этого сатанится.

Даже авторы священных книг, прославляющие его бесконечную беспримерную любовь, иногда проговариваются о том, что казнит он с наслаждением и грешников, и праведников. Кстати, все эти авторы писаний, жрецы культов, поэты и философы – наглые спекулянты на маниакальности вершителя человеческих судеб. Они, как шестёрки пахана, запугивают, рэкетируют, кичатся своей крутизной, набивают животы и карманы на страхе, который сеют. Сами крайне эгоистичны, извращены, и живут в полном противоречии со своими проповедями о чистой возвышенной жизни. Достаточно почитать их дневники и письма, не предназначенные для публики.

Крепкие ребята содомцы не позволили у себя банковать всей этой шелупони, и для злобного дедушки оказались крепким орешком. На операцию по окончательному решению содомского вопроса он вынужден был мобилизовать двенадцать тысяч ангелов. Чем же они так досадили ему, кроме факта классического и не доказанного: «Так ведь пидерасты», то есть содомиты. Уже этим одним они виноваты. Как русские. Обязательно пьяницы и воры. Других вроде и нет.

Содомцы обвиняются в том, что не любили чужаков. Но, если человек принимал их правила общежития, он не только становился своим, но и взлетал по карьерной лестнице. Далеко ходить не надо: подонок-праведник Лот, ставший содомским судьёй, лучшее тому доказательство. Сравним это с корыстным гостеприимством Авраама, который за миску похлебки требовал от путников любви к единому богу, которую они не испытывали и не могли испытывать, ибо бог им не открылся.

В качестве издевательства содомцев над гостями приводится ложе, где тех то ли вытягивали, то ли укорачивали под один размер. Но это же не что иное, как призыв быть как все, подравняться. И что тут плохого, если вдуматься. Содомцы свято блюли закон, и если судья принимал решение вразрез с установившимися понятиями, они, вопреки ему, коллективно судили правильно. Что это как не первый пример прямой демократии, беспрекословного подчинения закону?

Нельзя было подавать нищим, говоря по-нынешнему, заниматься благотворительностью. То ли принцесса, то ли одна из дочерей Лота втихаря приносила хлеб нищему, который неизвестно откуда взялся. Не иначе как был выдуман теми же иудейскими умниками. Её привязали к дереву, намазали мёдом, и она погибла от укусов пчёл. Пророческое предупреждение. Модель нынешнего западного общества, измазанного медом, на который летят дикари-мигранты. Они этот Запад и зажалят до смерти. Куда их не пускают – там хорошо. Мудро сказал и русский народ: нечего нищих плодить.

Но, как бы ни старался злобный дедушка и паразиты-разносчики божественных истин, модель содомцев живет. Работают понятия, правило «свой-чужой», всё решает общественное мнение, основанное на воле и обычаях большинства.

Гусиное перемирие

– Ваша жена приехала, – предупредил меня голос Кати в телефонной трубке. И тут же вбежала благоверная.

– Сидишь? – злобно констатировала она очевидный факт.

– Тружусь на благо Вашей семьи.

– Ты живёшь своей жизнью.

– А должен жить Вашей жизнью?

– Поедем домой.

– Не хочу вам мешать, да и работы у меня полно.

– Зачем ты так?

– А как надо?

Подходит ко мне и обнимает:

– Поедем домой.

Ну что ж, теперь можно и поехать. По пути говорю:

– Надо потихонечку перетекать на Святую землю. Обустраиваться на старость.

– А как же мама?

– Мама, как и мой папа, скоро умрет.

– А пока не умрёт?

– Будет жить у братишки твоего.

– А почему нам к Саше не поехать на старость? Все же Нью-Йорк, большой город, люди.

– А я от людей устал, пора для себя пожить, а то все для людей, для людей. И Сашке мы там не нужны, у него своя жизнь.

Дальше едем молча. Я понимаю, что и Нью-Йорк отвлекающий маневр, и туда она ехать не хочет, как и куда бы то ни было еще. А сын с младенчества у нее для шантажа. У нас же ребенок! К тому же она отлично знает, что Штаты я не люблю.

4. СОДОМ ПО-АМЕРИКАНСКИ