В социальных сетях

«Репетирую ток-шоу», – парировала «Аделаида» с кучей язвительных смайликов.

Это понравилось Иннокентию Скородуму и Зинаиде Пчель. Хотела к ним присоединиться и Полина Траговец. Но, вспомнив, что участники группы ей уже снятся, решила этого не делать. «Пора лечь на дно, – закрыла она сайт. – Иначе можно рехнуться».

Сидор Куляш тоже каждый день давал себе слово больше не появляться в группе. И каждый раз его нарушал.

– Сам как вечер – Интернет, – коротко рассмеявшись, похлопал его по плечу начальник. – В жизни-то и поговорить не с кем.

– Эт точно, – кивал Сидор Куляш. – И в Интернете все умнее, как в телестудии.

– Это потому, что вживую не видишь.

– И не дай бог!

Сидор Куляш убеждал себя, что дискутировать с членами интернетовского сообщества – все равно что разговаривать с телеведущей, поставив перед собой банку пива. Но приходил вечер, принося тоскливое одиночество, заставляя вновь окунуться в аквариум по ту сторону экрана.

«У меня жена пустая, холодная как рыба, – хотелось написать ему. – А развестись боюсь – идти некуда, да и привык». А вместо этого он рассуждал о том, почему каждый последующий муж хуже предыдущего, распространялся о коммуникационных технологиях и рисовал картины далекого будущего. Раскольников больше не объявлялся, и Сидору Куляшу для репортажа пришлось довольствоваться тем, что есть. Он сделал упор на моральной стороне произошедшего в группе, живописуя страшный выбор, перед которым поставил ее убийца. «А как бы поступили вы?» – рефреном повторял он, обращаясь к зрителям. На этом вопросе строился весь репортаж, однако про исключение Раскольникова из группы, в котором он сыграл главную роль, Сидор Куляш умолчал. В репортаже рассказывалось о сострадании, которое все мгновенно испытали к Авелю, о том, как незнакомые люди собирали деньги, чтобы выкупить его жизнь, и наконец о вмешательстве доблестной полиции, взявшей дело в свои руки. «Никаких уступок шантажистам, – объяснял актер в полицейской форме, нанятый Сидором Куляшом вместе с реквизитом. – К тому же ваша жертва абсолютно бесполезна, в преступном мире свои законы, и киллер, взявший заказ, не может его не выполнить». Изменив финал, Сидор Куляш проявил репортерское чутье, шестым чувством угадав правду, точно видел мрачный сырой подъезд, в котором за железной коробкой лифта поджидал Авеля Раскольников. Все получилось в лучших традициях жанра, его репортаж имел шумный успех, и Сидор Куляш был на седьмом небе.

– Не зря в Интернете сидишь, – похвалил его начальник. – Ссылку в своей группе оставил?

– Выложил видео, – уточнил Сидор. – Пусть посмотрят.

Но уже вечером он об этом пожалел.

«А вы мерзавец, – написала ему Дама с @. – Всегда это подозревала, но не до такой же степени».

«Ой, только не надо этого! – перешел он в атаку. – Умничайте у себя дома, а у репортажа свои законы: он должен быть черно-белым. Ведь никто, повторяю, никто не дал бы на нашем месте и копейки! Рассказать все как было? Хотите, чтобы зритель, узнав себя, переключил канал?»

«Вы правы, Сидор Куляш, – написал Иннокентий Скородум. – И все равно вы мерзавец».

«Отстаньте от него, – присоединился Олег Держикрач. – Лгать – его профессия».

Это понравилось Ульяне Гроховец, Зинаиде Пчель и Даме с @.

«Идите вы к черту! – подавленный числом судей, огрызнулся Сидор Куляш. – Ждите, когда этот благородный убийца постучит к вам в дверь!»

Реплика показалась всем странной, если не сказать истеричной. На самом деле Сидор Куляш переводил стрелки, выдавая собственный страх, к тому же его занятие впервые показалось ему гадким и постыдным. Он уже раскаивался, что бесцеремонно вторгался в чужую жизнь, продавая признания, выставляя нижнее белье.

Однажды он допоздна задержался на работе и возвращался, когда его тень уже двоили уличные фонари. Моросил дождь, Сидор Куляш шел под зонтом и, войдя в подъезд, остановился, чтобы его сложить. В этот момент к нему метнулась тень.

– Раскольников? – вздрогнул он.

– Захар Чичин, – усмехнулись в темноте, и Сидор Куляш ощутил у виска холодную сталь. – Не ждал?

Сидор Куляш обмяк.

– Что тебе надо?

– Опровержение. Если завтра не дашь его, то ты – труп!

Сидор Куляш проглотил язык, слова о том, что это всего лишь его работа, вылетели из головы. И он не заметил, как остался один, до боли в суставах сжимая мокрый зонт, с которого капало на ботинки.