В созвездии трапеции

- И чего вы голову ломаете над этим? - удивленно пожимает плечами Маша. - Проще простого решается вопрос. Юра показал нам его решение. Нужно поставить пассировщиков с четырех сторон манежа. Мы ведь срываемся с большой высоты, и падение наше происходит довольно плавно. За это время можно подоспеть в любую точку манежа.

- А если мимо? В зрительный зал, как Маша только что?

- Ну, это я сама виновата, - смущенно улыбается Маша. Нужно было затормозить полет задним сальто. Да и вряд ли вообще случится такое еще раз. Просто нужно быть немножко повнимательнее.

- Ну что ж, - соглашается наконец Ирина Михайловна после некоторого раздумья. - Давайте ограничимся пока лишь этой мерой предосторожности - поставим у барьера манежа униформистов.

Кроме своей лаборатории в научно-исследовательском институте, Лева Энглин и Илья Нестеров встречаются почти ежедневно на квартире Левы. И разговор у них теперь об одном и том же - в чем суть достигнутого Ильей эффекта? У Левы множество гипотез, но все они таковы, что Илья почти умоляет его никому о них больше не рассказывать, на что неунывающий Лева отвечает словами Циолковского:

- "Если мы не будем свободно высказывать новые мысли, то и наука не будет идти вперед".

А сегодня они собрались у Ильи. Поужинали в компании с Михаилом Богдановичем, сидят теперь в кабинете Андрея Петровича, не торопясь высказывают друг другу свои мысли.

- Ты знаешь, что говорят о нас в институте? - спрашивает Леву Илья.

- Догадываюсь, - усмехается Лева. - С точки зрения тех скудных познаний, которыми располагает современная наука о гравитации, наше предположение, что в твоем эффекте действуют гравитационные или антигравитационные силы, конечно, кажется им невероятным. Но ведь еще совсем недавно невероятным казалась и идея гиперболоида инженера Гарина из фантастического романа Алексея Толстого. Опровергал ее даже такой крупный авторитет в области оптики, как профессор Слюсарев. А у нас теперь квантовые генераторы света - лазеры. Устройство их, конечно, иное, но в принципе самого явления много общего с гиперболоидом инженера Гарина.

Замолчав, Лева пристально всматривается в хмурое лицо своего друга.

- Не нравишься ты мне в последнее время, Илья, - недовольно произносит он. - Похоже, что стал сдавать...

- И ничего похожего! - злится Илья. - Просто устал немного. Я ведь целыми днями в сплошных контратаках. И с отцом, и со всеми нашими... Ты же знаешь. Но могу я позволить себе высказать хоть тебе-то свои сомнения?

- А сомнения, значит, уже завелись?

- Они, по-моему, просто необходимы. Это только самовлюбленные дураки ни в чем не сомневаются.

- Ах, это, стало быть, творческие сомнения! Ну, таких-то и у меня хоть отбавляй. Такие побуждают к поискам, не дают успокаиваться.

Лева берет с полки какую-то книгу и, машинально перелистывая ее, продолжает:

- В последнее время я много думаю о гравитационных волнах. То, что они являются физической реальностью, следует из общей теории относительности Эйнштейна. А раз это так, то любое тело, излучающее гравитационные волны, должно терять часть своей энергии, а следовательно, и массы.

- Гравитация носит, значит, энтропийный характер! - сразу вдруг оживляется Илья. - Есть тут, стало быть; что-то общее с энтропией термодинамических явлений. Ты знаешь что-нибудь о работах Константина Эдуардовича Циолковского в области, общей термодинамики? Или тебя, специалиста по ядерной физике, вопросы термодинамики не волнуют?

- Почему же? - обижается Лева. - Мне хорошо известны его высказывания против энтропийных постулатов Томсона - Клаузиуса, утверждавших непрерывное обесценивание энергии в природе и неизбежность "тепловой смерти" Вселенной. Циолковский же считал, что все явления в природе обратимы и что с той же закономерностью, с которой тепло переходит от более горячих к менее горячим телам, оно должно течь и в обратном направлении.

Илья, прищурившись, смотрит на Энглина. Понял ли Лева, к чему завел он разговор об этой гипотезе Циолковского?

- И я догадываюсь, почему ты вспомнил об этой убежденности Константина Эдуардовича в обратимости всех явлений в природе, - угадав его мысли, продолжает Лева. - Это ты для подтверждения своей идеи о возможности концентрации гравитационных волн, рассеянных во Вселенной подобно теплу? Прямой аналогии тут, конечно, быть не может, но если удастся с помощью какого-нибудь генератора "принудить" тепло течь от менее нагретых к более нагретым телам, то не исключена вероятность концентрации и гравитационной энергии. Весьма возможно даже, что именно этот процесс осуществляется в твоей установке. Я, однако, должен напомнить тебе, что Циолковскому не удалось поставить ни одного эксперимента, в котором тепло текло бы от менее нагретых к более нагретым телам.