Читаем В среду пошел снег полностью

Громко икнув, старик бросился было под машину, но смалодушничал и отпрянул от

проезжей части. Мысль о том, что грузовик не раздавит его, но покалечит, оставит лежать

жукоподобно, с внутренностями, разбросанными по асфальту, ужасала. Отчего-то стало

заведомо стыдно и перед женой, которая обязательно тотчас же появится из ниоткуда и

распечет его за неосторожность.

Стеная, Егор Васильевич решил отложить самоубийство на завтра, а то и на выходные.

Мысль о самоубийстве придала ему, впрочем, неслыханной смелости. Обнаглев, он

шагнул к обочине и фамильярно принялся размахивать ручкой перед автомобилями, то ли

прощаясь, то ли голосуя.

Не прошло и минуты, как перед его носом затормозила видавшая виды «Волга».

Растерявшись на секунду от необходимости разговаривать с посторонним человеком, Егор

Васильевич все же собрался и, приоткрыв пассажирскую дверь, брякнул:

-Свези-ка меня домой за пятнашку!

Водителя, мужчину битого, странная эта фраза отчего-то нисколько не удивила. Кивнув, он жестом предложил старику сесть.

Егор Васильевич по-бабьи втиснулся в салон, звучно захлопнул за собой дверцу и обратил

взор на улицу. В тот же миг его посетило осознание того, что на протяжении последних

нескольких секунд он ровным счетом ни о чем не думал, а следовательно, ни о чем не

переживал.

-Вот бы так вечно! - восхитился он.- Вечно бы тормозить «Волги» и приказывать им везти

себя домой! Это и есть рай!

Машина тем временем бодро неслась по городу. Проносились мимо увитые гнилым

плющом дома и прохожие, невообразимо жирные, медлительные люди, что глядели на

свои животы. Худые, облезлые дворняги метались вдоль тротуара. Из подворотен за ними

наблюдали откормленные мокрые коты, свирепо скалящие пасти. Вот голубь пролетел,

держа в клюве крысу. Высоко в небе парили комары. Надвигалась вечность.

-Сумрачно мне! - басом заявил вдруг шофер, не отрывая взгляда от дороги.

Егор Васильевич вздрогнул, словно его ударили обухом, и повернулся к водителю.

«Какой удивительный человек!» - невольно восхитился он. Удивительным показалось ему

выражение глаз пожилого водителя - коварное, в чем-то неуловимо жестокое и в то же

время прозрачно-пустое, наполненное водами лет.

«Как бы заговорить с ним?» Сама по себе мысль о том, чтобы завести разговор с

незнакомцем, казалась абсурдной. Вот уже сколько лет, как Егор Васильевич говорил

только с женой. Немногочисленные друзья его с годами рассосались, семьями

поглощенные, на работе же он привык обходиться короткими рублеными фразами: «Хлеб

есть! Даешь муку! Печь номер пять!» В общественных местах, в основном, выражал свои

пожелания мычанием. Общество вообще не располагало к вербальности. Обезличивание

во имя благоденствия. Ментальная стерилизация во благо физиологического процветания.

-Обезличивание! - пискнул Егор Васильевич, сам удивляясь своей невиданной смелости.

-Совершенно верно! - буркнул шофер, ловко маневрируя посередине пустой совершенно

дороги. - Стерилизация!

-То-то и оно, - согласился Егор Васильевич.

Помолчали.

-Я вот о чем думаю, - сказал шофер. - Ведь истинной целью существования любой

цивилизации является не что иное, как выращивание кладбищенских садов. К сожалению,

социальная сублимация не позволяет индивидууму открыто признаться себе, что суть его, как ментальная, эзотерическая, так и сугубо материальная, заключается лишь в том, чтобы

удобрить своим гниющим мясом землю. Неплохо было бы землю эту отдавать под

хвойные леса. Планета задыхается, воздуха скоро на всех не хватит, а человек все грезит

Золотым веком. Какая-то затянувшаяся пубертатность.

-Или под клубнику! - поддакнул Егор Васильевич. Шофер свирепо зыркнул на него белым

глазом, и Егор Васильевич устыдился.

-Можно и под клубнику, - заявил шофер некоторое время спустя. Оно ведь без разницы -

клубника тоже полезный куст.

Шофер зверски, с визгом, затормозил на перекрестке. Голова Егора Васильевича

мотнулась вперед, и он чуть было не ударился лбом.

-Взять, к примеру, меня, - миролюбиво продолжил шофер, делая пассы руками, - всю

жизнь за баранкой. Я в этой «Волге», чтоб ее, и сплю порой. Домой прийти не могу -

жена гонит. Иди, говорит, обратно, в свой вонючий гараж, спи с собаками. А давеча

совсем обнаглела. Прихожу домой, а она, в чем мать родила, на кухне… - он понизил

голос, - на четвереньках… И сзади… пристроился… Я ей было… А он мне, здоровый,

скажу вам, бугай… Иди говорит, дед, на хер, не зли меня…

Шофер воинственно плюнул на лобовое стекло.

-А что я? Что я? Растение, одним словом. Но без понимания. В растении хоть правда

есть, а в человеке - лицемерие.

Слушая исповедь мудрого шофера, Егор Васильевич обнаружил в себе растущее

сопротивление. Словно проволокой обмотали его душу и подключили к ней ток. Гудело

все внутри живота, булькало в голове.

«Что-то должно произойти», - мелькнула в голове шальная мысль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура
Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)
Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

Мирослав Маратович Немиров (род. 8 ноября 1961, Ростов-на-Дону) — русский поэт, прозаик, эссеист, деятель актуального искусства. Главное сочинение Немирова — фундаментальная «Большая Тюменская энциклопедия» («О Тюмени и о её тюменщиках»).Цель, ставимая перед собой издателем-составителем — описать словами на бумаге абсолютно все, что только ни есть в Тюмени (люди, дома, улицы, заведения, настроения умов, климатические явления, события, происшествия, и проч., и проч.) + описать абсолютно все, что имеется в остальной Вселенной — в приложении к городу Тюмени и/или с позиций человека, в ней обитающего: Австралию, Алгебру, жизнь и творчество композитора Алябьева, книгу «Алиса в стране чудес», и т. д., и т. п.[Примечания составителя файла.1. В этом файле представлена устаревшая версия 7.1 (апрель 1998), которая расположена на сайте ЛЕНИН (http://imperium.lenin.ru/LENIN/27/nemirov/intro-izda.html). Новые версии статей и новые статьи лежат на множестве разных сайтов:ЖЖ Немирова: http://nemiroff.livejournal.com«Русский журнал»: http://old.russ.ru/authors/m_nemirov.html«Соль»: http://www.saltt.ru/authors/miroslav-nemirovИ др.2. В качестве обложки использован портрет Немирова, нарисованный «митьком» Александром Флоренским.]

Мирослав Маратович Немиров

Биографии и Мемуары / Проза / Контркультура / Современная проза
Заводной апельсин
Заводной апельсин

«– Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» – занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину – «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг – книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает – тот знает, и нечего тут рассказывать :)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню – странный язык :), используемый героями романа для общения – результат попытки Берджеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего. Он называется «Nadsat», что означает, на самом деле, «–надцать», т. е. русскую десятеричную приставку. Почему так – узнаете из книги. Для людей любопытных предлагаю ссылку на небольшой словарь этого языка: http://www.clockworkorange.com/nadsat.shtml.Поклон киноманам :) – книга стала известна благодаря фильму-экранизации, снятому Стенли Кубриком в 1971 году – случай, аналогичный случаю с романом «Полет над гнездом кукушки» (в другое время и с другим режиссером, разумеется). Согласно завещанию господина Кубрика, в России «Заводной апельсин» должен показываться исключительно с субтитрами, никакого дубляжа.

Энтони Берджесс , Энтони Бёрджесс

Фантастика / Контркультура / Попаданцы / Современная проза / Проза