В СССР геев не было!

Когда калитка во внутренний двор хлопнула, парни принялись раздеваться. Пусть рубашка у Миши была из самой легкой ткани и с коротким рукавом, все равно она была чуть ли не насквозь мокрой от пота. Так же убого выглядела и майка Саши. Когда оба остались в одном белье, Миша открыл крышку колодца, скинул ведро вниз и стал поднимать первую порцию спасительной ледяной воды.

Сначала Саша окатил Михаила из ведра, а затем наоборот. Жизнь снова заиграла красками.

– Смотрю я на это безобразие, – Саша указал на скомканную одежду, – и мне кажется, что не было смысла раздеваться. В одежде бы ополоснулись, итог был бы один и тот же, – улыбнулся немного повеселевший парень, фыркая и отплевываясь от воды. Мокрые волосы прилипли ко лбу.

– Лучше нам обсохнуть так, а одежду можно сполоснуть и разложить на скамье, – предложил Миша, снова скинув ведро в колодец.

Даже если у семьи Смирнитских были какие-то правила насчет пользования колодцем или запрета на сушку вещей в неположенном месте, им стоило предупредить их заранее. Теперь же Михаил был настроен только на то, чтобы вернуть себе ощущение комфорта. Хотя бы частично. А это значит, его не волновало, что он может нарушить чьи-то устои, о которых он даже не знает.

Они с Сашей прополоскали одежду, закрыли колодец, а на его крышке разложили вещи, чтобы на скамейку сесть самим. Благо сюда падала тень от пышной яблони. Иногда перекидываясь общими фразами в ожидании, когда высохнет одежда, они не услышали, как к ним кто-то подошел.

– О, я смотрю, вы тут с комфортом устроились, да? – с улыбкой спросил Ярослав, но что-то в его тоне было такое, что Миша сразу почувствовал неладное.

– А то. Как ты там расписывал прелести деревенского отдыха? Солнце, свежий воздух, чистая вода? Тут у нас всего в избытке, – ответил Михаил. Это был их первый разговор за месяц, и как он был далек от того, что представлял себе Миша дома по вечерам. – А ты чего тут?

– Парни захотели остаться на озере до вечера, а я вернулся, чтобы закончить подготовку к праздничному застолью. Галя сказала, что вы здесь, – объяснил Слава.

– Если есть дела в помещении и без собак, я с радостью помогу! – Саша встал со скамейки, потянулся и, проверив свои штаны и майку, принялся одеваться. – Немного влажные, но и так досохну.

– Гале нужны свободные руки, чтобы закончить с готовкой, – кивнул Саше Слава и перевел взгляд на Мишу. – А ты сможешь мне помочь в огороде? Надо закончить кое-что по хозяйству и нарвать зелени для салата.

После того, как Саша ушел, Михаил с Ярославом, наконец, остались наедине. Миша все так же сидел почти полностью голым на скамейке и смотрел на парня снизу вверх. Он не отжимал свою рубашку после того, как прополоскал ее в холодной воде (иначе бы она слишком сильно помялась), так что, конечно, она не высохла. Поэтому он не топился одеваться.

– Как дела? – Слава задал самый глупый вопрос из возможных, так что Миша разрешил себе не отвечать на него.

Молчание затягивалось, и было очевидно, что Ярослав больше не станет проявлять инициативу.

– У тебя довольно специфическая семья. Строгие родители, властные братья… И закостенелый взгляд на жизнь, – осторожно высказался Михаил и добавил: – А я и не знал, что ты из тех, кто смеется над чужими мечтами.

– Чего? Ты о чем?

– О Гале.

– Что за бред? Я никогда не смеялся над ней! – Ярослав надул губы, нахмурился и скрестил руки на груди.

Вместо того, чтобы как брат упереть руки в бока и казаться шире и больше, Слава, наоборот, инстинктивно старался занять поменьше места. Миша поморщился. Мысль о том, что его любимый не чувствует себя в безопасности рядом с ним, неприятной иглой уколола где-то в груди, в районе сердца.

– Значит, ты передашь ей книги от меня? У меня есть знакомые в медицинском, так что постараюсь достать как можно больше учебников и литературы.

– Правда? Она рассказала тебе о том, что хочет стать врачом? – Слава взлохматил ладонью волосы на макушке и плюхнулся на скамейку рядом с Мишей, прижимаясь к нему вплотную. – И как только тебе удалось так быстро втереться к ней в доверие?

– Никуда я не втираюсь, а просто слушаю и разговариваю.

– Ну да, я помню, как ты со мной поговорил в первый раз, в пельменной…

Они замолчали. Но теперь это была спокойная пауза в разговоре. Напряжение между ними, накаляющееся, когда они общались друг с другом в обществе других людей и были вынуждены скрывать свои отношения, тут же пропадало, стоило им пять минут побыть наедине.

Если бы только они могли быть открытыми. Если бы только им можно было смотреть друг на друга и не бояться, что кто-то догадается, что они не только друзья-приятели. Если бы только в обществе было позволено таким, как они, держаться за руки, целоваться, обниматься, как и другим парочкам… То и проблем в их отношениях стало бы в разы меньше.

– Я соскучился, – едва слышным шепотом признался Миша и положил руку на колено Славе, который был в шортах, так что контакт кожа к коже послал сноп искр по позвоночнику.

Ярослав на несколько секунд положил свою ладонь сверху, но потом убрал руку Миши и отодвинулся на другой край скамьи.