В СССР геев не было!

– Не сейчас. Не здесь. Боря или Гена… – Слава хрипло кашлянул, на миг представив реакцию своих братьев, если они застанут его в объятиях другого парня. – Кто-нибудь из моей семьи в любой момент может притащиться за чем-нибудь сюда.

Михаилу не требовалось объяснять, насколько важна была конспирация в их ситуации. И когда он соглашался приехать на день рождения Славы в его родной дом, он знал, что не сможет прикоснуться или поцеловать. Но хотелось всё равно. Ему же всё-таки только двадцать два года: скачут гормоны, а постоянное желание тактильного контакта еще больше усугубляет ситуацию.

– Ладно. Я понимаю. У нас будут возможности, когда ты вернешься на учебу.

– Вот вы, городские, думаете, что у нас в деревне, кроме коров и посмотреть не на что? – преувеличенно жизнерадостным голосом заговорил Слава. Ему послышалось, что скрипнула калитка, но в саду так никто и не появился. – А у нас, между прочим, сделали качели. И не просто дощечку на веревочке, а как в парке аттракционов – лодочки.

Слава встал и словно случайно взлохматил влажные волосы Миши. Обычно тот не любил, когда его прическу портили, но сейчас ему было все равно. Главное, что его любимый к нему прикоснулся.

– Сбежим туда, когда все напьются, – шепнул Ярослав, до того, как снова стал громко рассказывать Мише про особенности прополки моркови и когда лучше пасынковать помидоры, пока тот одевался и делал вид, что садоводство хотя бы капельку ему интересно.

Время до праздника тянулось медленно, но потом, как будто в один миг, дом и внутренний двор Смирнитских наполнились людьми, которые оживленно беседовали, во что-то играли, как дети, но при этом постоянно прикладывались к алкоголю, как взрослые.

Михаил, к своему удивлению, неплохо проводил время, хотя Саша, в обществе которого было комфортнее всего, старался побольше времени провести с младшей сестренкой Славы. Влад и Вова были, как всегда, неразлучны, да и еще с далекого 1967 года Миша их недолюбливал и держался от них подальше.

Зато Гайдуку удалось немного поболтать с одноклассниками Ярослава. Многие из них пошли работать в совхоз после восьмого класса, кто-то, как Слава, выбрался в город и поступил в техникум, но летом возвращался домой. Паша, один из самых приятных деревенских парней, рассказал Михаилу об Игоре, который был гением в их поселке. Игорь закончил десять классов, а потом уехал в столицу, поступил в ВУЗ. В этом году он закончил первый курс, но на каникулы в родную деревню не приехал. И теперь все гадали, как ему удалось устроиться в столице, все ли у него хорошо, ведь родители Игоря делают из его жизни какую-то тайну.

– Но разве могут быть тайны от нас? Мы ж почти семья! – убежденно закончил свой рассказ Паша, ожидая от Михаила согласия.

– Не знаю. Мне бы не хотелось, чтобы мои родители рассказывали обо мне всем подряд, – пожал плечами Миша, не вкладывая никакого подтекста в свои слова.

– Всем подряд? – с ноткой какой-то брезгливости уточнил парень, который не участвовал до этого в разговоре. Но Миша без труда понял, что это еще один брат Славы: он был очень похож на Гену, только немного меньше. Шкаф и буфет из одной коллекции мебели. – Сразу видно, что ты не местный. Мы тут друг за друга горой!

– А разве это как-то связано? – удивился Михаил. – Одно дело помогать ближнему, а совсем другое – знать все его секреты.

– У нас нет секретов друг от друга! – фыркнул парень и набычился. Судя по запаху от него, он явно успел хорошо налакаться, и теперь ему нужен лишь повод для ссоры.

– Боря, не надо, – тихонько позвала Галя, подтверждая догадку Миши, и потянула брата за рукав. Но тот выдернул руку, и девушка отшатнулась и тут же растворилась в толпе.

– Если в городе нормально врать и юлить, это не значит, что все так живут. Вы только и знаете, как подставлять друг друга, чтобы урвать кусок пожирнее да повкуснее!

– Врать и не договаривать – это разные вещи, – спокойно ответил Михаил.

– А ты не умничай!

– Если у тебя, скажем, понос, ты пойдешь кричать об этом по всей деревне? Или просто умолчишь об этом?

– Это ты чё, совсем горизонта не видишь? Какой у меня еще понос?! – крикнул Боря, сузив глаза.

Вокруг них стали затихать люди, прислушиваясь к спору и назревающему конфликту. Учитывая высокий рост Миши, вряд ли Боря стал бы затевать драку, не будучи уверенным, что сможет одолеть «городского умника». Но Гайдук все равно был начеку. Приходить на работу с фингалом ему совершенно не хотелось. Он не для этого работал над своей репутацией.

– Это был пример, – снисходительно объяснил Миша, закатив глаза. – Если я не рассказываю своим друзьям, что у меня проблемы в семье, это не значит, что я вру им, что у меня все хорошо. И не значит, что я не помогу им, чем смогу. Вот чем отличается сокрытие информации от вранья.

– И чё? – выдал свой самый весомый аргумент Борис.

– И то, что ты тоже не переходи на личности. Я никогда не ходил ни по чьим головам и не унижал других ради того, чтобы почувствовать себя лучше, чем я есть!