В СССР геев не было!

Внезапно Ярослав ответил смелой, почти азартной улыбкой на слова Михаила. Он был следующим в соревновании, поэтому подошел к дверному проему и запрокинул голову. Учитывая, что турник вешался под рост Михаила, то Славе он был высоковат. Но парень не растерялся. Он еще раз размял плечи и запястья, несколько раз сжал и разжал кулаки, после чего легко подпрыгнул и цепко ухватился за турник. Когда тело перестало раскачиваться, Слава стал подтягиваться.

Один. Два. Три раза. Десять. Пятнадцать… Ярослав не вспотел и равномерно дышал. Михаил же, наоборот, смотрел на него, затаив дыхание. Он никак не ожидал, что в таком немускулистом теле может быть скрыта такая сила и выносливость. Это чертовски возбуждало.

Двадцать, двадцать один… Парни, чей рекорд Слава только что побил, заметно погрустнели, но толпа продолжала считать.

Двадцать пять, двадцать шесть… Слава на секунду задержался в нижнем положении, чтобы перевести дыхание. Но не успел кто-нибудь возмутиться, что нельзя устраивать отдых, как он продолжил.

Двадцать семь, восемь, девять… Руки Смирнитского вспотели, и он соскользнул с турника, но уверенно приземлился на пол, спружинив коленями. Все присутствующие возликовали, ведь только что был поставлен новый рекорд вечера. Славу окружили, стали наперебой хвалить или хлопать по плечу. От такого внимания он покраснел больше, чем от физической нагрузки, но все равно старался ответить каждому хотя бы кивком головы.

И никто не заметил, как именинник тихо выскользнул из комнаты и вышел на небольшой балкон, который был на кухне. Ему нужно было остыть, чтобы ничем не выдать своего возбуждения. Уже физического, а не эстетического. Холодный февральский воздух быстрее морозил ноги, чем то, что нужно, но низкие температуры хорошо проветривали голову. Постепенно эрекция стала спадать, и Миша задышал спокойнее, пока деревянная дверь балкона не скрипнула и к нему не присоединился Слава.

– Некто Николай только что побил мой рекорд, – виновато признался он. – Он подтянулся тридцать два раза. Но все равно спасибо, что дал мне поучаствовать. Я хотел бы выиграть деньги и вручить их тебе. В качестве подарка, но…

– Не беспокойся ты об этом. Никто ничего не дарил, и ты не должен, – повторил Михаил и немного отвернулся от Ярослава, чтобы не выдавать своего состояния. – Ты пришел, ты меня поздравил, этого достаточно. А Коля занимался спортивной гимнастикой, так что не удивительно, что он победил.

– Правда?

– Да, мы с ним учились в одной школе.

– Нет, я не о нем. Правда, что тебе достаточно того, что я пришел?

– Да.

– Но ты выглядишь грустным. Или обиженным, я не уверен, – Слава подошел к Мише ближе и слегка толкнул его в плечо. – Что случилось?

– Все в порядке, серьезно. Просто, наверное, алкоголь ударил в голову, и я устал. Но все равно спасибо, что беспокоишься обо мне.

– А как иначе? Ты мой лучший друг! – Ярослав искренне улыбнулся, и Михаил отзеркалил эту улыбку.

– Я думал, что Влад и Вова твои лучшие друзья.

– Они мои соседи, товарищи, сокурсники, и, может, потом станут хорошими друзьями. Время покажет, – Слава обернулся к окну, через которое было видно кухню, и неловко качнулся с носков на пятки и обратно. – А ты уже мой лучший друг. Ты столько раз мне помогал и выручал меня. Так что про тебя я сейчас могу с уверенностью сказать, что ты мой лучший друг.

Михаил смотрел на профиль Славы в странном освещении от кухонной лампы. И внутри него все больше и больше разрастались любовь и нежность к этому невероятному парню. В одно время Ярослав был недоверчивым и колючим, но в то же время он был мягким и сердечным. И по какой-то причине он легко впустил в свою жизнь его – Мишу – ничем особенным этого не заслужившего.

Алкоголь в крови Михаила нажал паузу в мозгу, потому что дальше за парня говорило только его сердце:

– Хочешь остаться на ночь?

– Эм, я не думаю, что это удобно. Гостей и так слишком много.

– Нет, все разойдутся по домам. А мне будет спокойнее, если ты переночуешь у меня, а завтра я провожу тебя до общаги. Достаточно ты уже поплутал сегодня по городу, – Михаил прикусил нижнюю губу, заторможенно пытаясь понять, сколько в его предложении дружеского отношения, а сколько любовного интереса?

– То есть мы будем вдвоем?

– Угу, – Миша кивнул, не в силах посмотреть на Славу. Обычно, по его лицу было легко прочитать его мысли и эмоции, и Михаил был не уверен, что готов их увидеть.

– Фуф, ну тогда да, я останусь, – с облегчением выдохнул Ярослав. – Было бы неловко оставаться при других парнях.

– А я не парень? – Гайдук поднял голову и немного нахмурился в непонимании: радоваться ему от такого признания или злиться на него? – Со мной не неловко?

– Ты не такой, как все. С тобой все иначе. С тобой мне спокойно и комфортно, ты не смеешься надо мной, – Слава взъерошил золотые кудряшки на затылке и как-то робко улыбнулся. – При других я дерганый, сам знаешь. А наедине мы и поговорить нормально сможем. Если захочешь, я расскажу тебе про свою семью.