В СССР геев не было!

Они синхронно улыбнулись старой шутке. И Миша хотел сказать что-то еще, но тут из гостиной раздался шум, а затем ругань, и он, бросив слова извинения, поспешил к гостям, чтобы разобраться, в чем дело. Ярослав остался на кухне один.

Все же быт города и деревни разительно отличался. Выросший вдали от канализации, водоснабжения и централизованного отопления, Слава, тем не менее, легко мог представить себя живущим в такой благоустроенной квартире. Насколько бы он стал счастливее, если бы ему не приходилось всю жизнь каждое утро топить печку, чтобы согреться? Он не хотел возвращаться в село. Собственно, из-за этого у него и начались проблемы дома.

Слава тряхнул головой, чтобы отбросить тяжелые мысли, залпом допил остывший чай и подошел к раковине, чтобы вымыть за собой кружку. А заодно захватил доску и нож, и еще грязной посуды по мелочи, валяющейся на рабочей поверхности. Процесс мытья посуды в проточной воде, а не в тазу, его успокаивал.

Миша не вернулся за ним на кухню, и Смирнитский, собравшись с духом, пошел сам исследовать квартиру. Нет, без приглашения он бы не стал шастать по чужому дому, но сегодня, очевидно, везде были люди, кроме спальни родителей Михаила, а значит не было запретных мест. Слава прошел по коридору мимо санузлов, и шум от голосов усилился. В комнате, которая была оформлена в бежевых тонах, несколько человек о чем-то разгоряченно спорили. Среди них был и Миша, так что Ярослав, чувствующий себя рядом со старшим товарищем гораздо спокойнее и даже защищеннее, направился туда.

– Да это просто маленькое состязание! Не хотите по пятьдесят, давайте по четвертаку! – азартно воскликнул какой-то парень и хлопнул другого по плечу.

– А чего по четвертаку? Давайте вообще по нулям, и никакого интереса, – как-то обижено прозвучал голос с дивана.

– О чем это они? – шепотом спросил Слава у Миши, стараясь не сильно тянуться к нему. Разница в их росте его нервировала и заставляла чувствовать себя неполноценным.

– Хотят устроить соревнование, кто больше раз подтянется, – объяснил Михаил и провел рукой по спине друга. – Ты как, согрелся? Может, дать теплую одежду?

– Я в порядке, – смутился Слава.

Он до сих пор не привык к этой черте характера друга. Чрезмерная опека для него была вообще в новинку. Дети в деревне чаще всего взрослели рано и росли, как трын-трава.

– Ладно-ладно, полтина, так полтина, – фыркнул довольно высокий и широкоплечий парень. – Я тогда первый!

Незнакомец снял рубашку, оставшись в белой майке, положил пять десятикопеечных монет на стол и подошел к турнику, закрепленному в дверном проеме. Он невысоко подпрыгнул, ухватился за металлический прут и стал подтягиваться. А толпа хором считала. На семи руки у парня задрожали, и он спрыгнул. Кто-то засмеялся, кто-то стал подбадривать первопроходца.

– И в чем суть? – уточнил Слава, когда второй участник так же выложил пятьдесят копеек на стол и пошел к турнику. Ярослав тоже машинально размял плечи, словно собирался сдавать нормативы по физкультуре.

– Тот, кто подтянется больше всего раз, заберет весь выигрыш, – успел ответить Миша, прежде чем к ним подошел Рома и потянул именинника к турнику. – Я точно не подтянусь больше пяти раз, так что даже позориться не буду!

– Да ладно тебе! А вдруг? – с хитрой улыбкой настаивал Роман. – Так как у тебя праздник, можешь не платить взнос!

– Ну уж нет, это не по правилам, – фыркнул Михаил. – Я лучше выберу того, кто будет подтягиваться от моего имени.

– Рыцаря без страха и упрека? Ну, давай, тебе сегодня все можно.

Хозяин, как и все, достал деньги и увеличил сумму выигрыша еще на половину рубля. Он обернулся к Славе и вопросительно поднял брови:

– Поучаствуешь?

Ярослав понял, что Михаил сделал это нарочно. Он заметил, что Славе хотелось бы попробовать свои силы, но у него не было денег на оплату билета. Пока Смирнитский раздумывал над ответом, к турнику подошел самый первый участник. Он снова заплатил и снова стал подтягиваться. Теперь, чтобы побить максимальное количество подтягиваний, нужно было сделать не меньше шестнадцати.

– Я вряд ли смогу победить, – пробубнил Слава, опустив голову. – Выбери кого-то другого.

Михаил не сдержал нежной улыбки. Хорошо, что все гости были уже немного пьяны, да и их больше занимало соревнование, чем тихий разговор двух друзей. Сейчас поведение Ярослава было очень похоже на то, каким он был до дружбы с Гайдуком. Застенчивый. Неуверенный. Скромный. Миша был уверен, что у него получалось постепенно убеждать Славу в том, что он великолепен. Однако вид растерянного парня вызывал у Михаила трепет и приятное чувство ностальгии.

– Я не хочу никого другого. Я хочу, чтобы это был ты, – сказал Миша и с трудом удержался, чтобы не потрепать Славу по волосам. Когда волосы у парня отросли достаточно, оказалось, что он еще и кудрявый. – Мне не важно, победишь ты или нет, но я хочу, чтобы ты повеселился на моем дне рождения.