В СССР геев не было!

– Насколько я знаю, в Вашем возрасте лучшее занятие – это заняться посадками, – слегка менторским тоном начала Мария, изящно устроив руки на столе. – Например, моим родителям совершенно некогда скучать и о чем-то переживать. Летом они в огороде пропадают. Сами представьте, сколько там разных дел! Отец порой встает в пять утра, чтобы успеть с первым поливом до жары. Осенью тоже хлопот много: закончить заготовки, все сложить в овощную яму в гараже, да еще и по всем родственникам развезти гостинцы. Зимой они немного отдыхают и планируют, что им сажать на следующий год. А весной уже пора заниматься рассадой…

– Что же мы все кричим невпопад и молчим не про то? И все считаем чужое и ходим, как пони по кругу? – процитировал известную песню в полголоса Михаил, вообще-то, стараясь не встревать в разговор, а посмотреть на реакцию Славы.

Очевидно, что такое времяпрепровождение Ярослав Александрович принял в штыки:

– Не для того я порвал отношения с деревенской родней, чтобы снова в земле ковыряться!

После сельского хозяйства, сын предложил отцу пойти в клубы по интересам. Например, в клуб радиолюбителей или автомобилистов, хотя Слава никогда не имел машины. Ответом на эти варианты был уход Ярослава на балкон, с громким хлопком дверью. Евгений удивленно проводил отца взглядом, не поняв, почему он так отреагировал. А Маша прочитала еще одну длинную и нужную лекцию о том, как важна трудотерапия при подавленном состоянии.

Михаил Петрович не стал ее переубеждать, но пожалел, что обратился к ним за помощью.

Следующим на помощь Михаилу Петровичу пришел Дима. Если в детстве казалось, что Женя и Дима почти близнецы – оба бойкие, со своим мнением, жизнерадостные авантюристы, – то с годами разница между братьями росла в геометрической прогрессии. Женя стал уравновешенным серьезным человеком, а у Димы, складывалось ощущение, до сих пор играло детство в одном месте. Он постоянно менял работы и места жительства, не завел семью, питался чаще в кафе, чем дома, что сказалось на его фигуре в виде округлившегося живота и плотных щек, которые он теперь прятал за бородой.

В качестве варианта для новых впечатлений для отца, он стал брать Ярослава, а заодно и Михаила, туда, где отдыхал сам. В основном они ходили в разные кафе или небольшие ресторанчики. Один раз за таким ужином было какое-то мероприятие, где нужно было отвечать на интеллектуальные вопросы. Но игра больше заинтересовала Михаила Петровича, а не Ярослава Александровича.

В общем, все эти «прогулки» были однотипными и не вызывали никаких эмоций у Славы, кроме одного случая, который запомнился и ему, и Михаилу.

Это были тематические танцы, которые проводились во Дворце Молодежи, и куда Дмитрий смог достать целых четыре пригласительных. Вместе с Димой, Ярославом и Михаилом пошла еще и Мила, дочка Евгения. Все было оформлено, как в годы расцвета Советского Союза: на стенах висели агитплакаты и флаги СССР, большинство пришедших были в подходящей тематической одежде, а мобильные телефоны попросили отключить еще на входе. Даже играла живая музыка: человек десять с музыкальными инструментами сидели на возвышении в углу большого холла.

Вчетвером они поднялись на балкон второго этажа, с которого можно было наблюдать за танцами внизу. Обычно все новенькие так делали, ведь сначала стоило проникнуться атмосферой. Однако ни Ярославу, ни Михаилу это не требовалось. Они чувствовали себя так, словно вернулись назад во времени. Конечно, были допустимые неточности в оформлении: рядом располагались плакаты времен войны и конца семидесятых годов. Бросалось в глаза наличие пластиковых окон. Прически девушек были совершенно иными.

Только эти мелочи были не важны, и, хотя сорок-пятьдесят лет возраста за десять минут никуда не делись, но…

– Это невероятно, – сказал Ярослав и облокотился на перила балкона. – Я будто смотрю очень качественный фильм про свою молодость!

– Я удивлен, что кого-то интересует такая тема, – задумчиво выразил свое мнение Михаил, бдительно наблюдая за настроением друга.

– Вообще, обычно люди предпочитают балы восемнадцатого или девятнадцатого века, но для этих балов очень дорого создавать наряды. Да и танцы нужно отдельно изучать. В общем, очень высокий порог вхождения, как говорится, – объяснил Дмитрий. – Поэтому иногда проводят вот такие вечера. Меньше правил, больше веселья. И костюм найти не трудно. Особенно если немного покопаться в старых сундуках.

– Или секонде, – хихикнула тринадцатилетняя Мила, покружившись в своем кремовом платье с рисунком из повторяющихся мелких цветочков-листочков, с яркой синей лентой на поясе и такой же в волосах. – Так, я насмотрелась, теперь пойду танцевать!

Девочка едва ли не бегом направилась к ближайшей лестнице.

– Лучше пойду за ней, а то Женя меня закопает, если что-то будет не так. Справитесь? – спросил Дима у Михаила Петровича, но ушел сразу же, не дождавшись ответа.