В СССР геев не было!

– Возможно, мне не стоит отпускать тебя из дома в таком виде, – задумчиво пробормотал Михаил Петрович. – Наши сплетницы тебя, конечно, недолюбливают, но вот за мамочек, тетушек и бабушек других детей на концерте я не могу поручиться. Опять будешь притягивать взгляды. А я – стоять в сторонке и ревновать.

– Можно подумать, что тебе такое не льстит, – усмехнулся Ярослав, надевая удобные, но до блеска начищенные туфли. Михаил действительно был малость повернут на заботе о внешнем виде. – Кроме того, как будто ты будешь обделен вниманием. Сколько раз я ловил тебя после концерта в окружении щебечущих мадам, категории немного за сорок, которые отчаянно хотели завести знакомство со столь привлекательным джентльменом?

– Всего два раза, – Михаил ни на секунду не задумался, прежде чем выдать ответ.

Сам он выглядел так же хорошо, как и Слава. Но еще и со своим природным шармом мог бы дать ему сто очков вперед. Черные брюки, белая рубашка и шелковый шейный платок вместо галстука – как будто он собирался не на детский концерт, а на показ мод в Милане.

– Пойдем, такси будет через пять минут, – перед выходом из квартиры, Михаил поцеловал Ярослава в губы. – Это на удачу.

И удача сегодня не отвернулась от них: возле подъезда не сидели бабушки-сплетницы, а водитель такси оказался очень приятным парнем, пожелавшим им доброго дня в конце поездки.

Оба пожилых человека поднялись на невысокое крыльцо, после чего Михаил придержал дверь для Ярослава, и они вошли в сумрачный и ещё пустой холл. Из-за стойки гардероба тут же поднялась женщина, прокричав на всё помещение:

– Вы рано! Концерт начнется только через два часа! Гардероб и зал еще закрыты!

– Так мы и не просто зрители, – хмыкнул Ярослав Александрович и, достав из своего портфеля лист в половину стандартного ксероксного, показал его работнице. – Я музыкант, а этот мужчина со мной.

– Ну так и заходили бы через боковой вход, – проворчала женщина, но махнула в сторону коридора и села обратно за свою стойку.

Когда мужчины стали подниматься на второй этаж к репетиционным классам, Ярослав позволил себе выругаться, пока они не дошли до учеников.

– Сколько я уже здесь работаю? Три года?

– Почти четыре, – уточнил Михаил.

– Вот-вот! А все запомнить не могут. Эти гардеробщицы и вахтерши меняются, как перчатки, а я должен перед ними отчитываться, что я не бабай и не пришел съесть детей.

– Не волнуйся, Слава, они просто завидуют. Не все могут в твоем возрасте найти себе не просто подработку, но и выступать на сцене.

– Ну ты и скажешь тоже! Я же просто аккомпанирую танцевальному коллективу Коли: сижу себе в уголочке, тренькаю на гармошке, – Ярослав Александрович смущенно потер шею ладонью, остановившись перед дверью в класс, из-за которой доносился детский смех.

– Ага, конечно. Очень просто. Как только ты зайдешь в класс, то узнаешь, что о тебе думают танцоры, для которых ты просто «в уголке бренчишь», – Михаил Петрович приглашающим жестом указал на дверь.

***

2016 г., зима

Прошло около четырех или пяти месяцев, как Ярослав стал жить у Михаила, и всего два, как он стал снова возвращаться к реальной жизни. Он стал видеться с детьми и внуками, выходить в магазин вместе с Мишей.

Вот только было видно, что из его глаз пропал блеск. Он делал только тот минимум, который был необходим для жизни: ел, спал, мылся и разговаривал с семьей. Он не читал книг, не хотел играть в шашки, шахматы или карты. Он не смотрел телевизор и не слушал радио. Кроме базового набора действий, он только курил и смотрел в окно.

Михаил понимал, что долго так продолжаться не может, и один он не справлялся с попытками растормошить друга. Поэтому он обратился за помощью к его детям. По старшинству.

Первым с идеями и предложениями пришел старший сын Ярослава Евгений со своей женой Марией. Если их пару описать мягко, то они оба были образцово-показательными людьми. Во-первых, они были женаты, официально. Во-вторых, у них были дети: сын и дочь. У них была своя квартира, машина и дача. У каждого была стабильная престижная работа, одобряемая обществом. Короче говоря, они были теми, кого приводят в пример любому. Например: «Не справляешься с детьми? А вот Маша двоих воспитала и карьеру сделала!». Или: «Как это ты дачу не хочешь? Что значит, с ней хлопот много? Ты бери пример с Жени, у него и работа, и жена-красавица, и дети-молодцы, так еще и на даче успевает вырастить богатый урожай!» И так далее, и тому подобное.

Собственно, именно из-за того стиля жизни, предложения Евгения и Марии были очень специфическими и совершенно не подходящими для Ярослава Александровича.