В Старом свете

Потерпев неудачу в устной практике, Боря купил сборник английских детективов, но в романах использовался тюремный жаргон, ненормативная лексика и местный диалект. Он не знал ни того, ни другого, ни третьего и это окончательно его расстроило. Конечно, он учил английский лишь в зрелом возрасте и не мог рассчитывать на прочные и длительные знания, но даже то немногое что он приобрёл, терять было обидно. Это чувство проникло в его подсознание и иногда ему снился один и тот же сон: пляшущие английские буквы в диком хороводе складывались в слова и предложения. Он не мог вспомнить значение этих слов, хотя твердо знал, что встречал их раньше. Напрягаясь, он находил точный перевод, но слова тут же начинали кружиться, меняться местами и жаловаться на то, что их насильно втискивают не туда где им положено находиться по правилам грамматики. Они корчились от боли, кричали и стонали. Однажды, когда он проснулся от этого кошмара, крик продолжился наяву: какие-то пьяницы затеяли драку прямо под его окнами. Он посмотрел сначала на дочь, потом на жену. Обе мирно спали, он же заснуть не мог и уже не в первый раз стал думать, как лучше всего восстановить те скудные знания, которые он приобрёл на курсах английского языка. Хорошо было бы устроиться на лето экскурсоводом, но вряд ли его возьмут, у него нет ни специального образования, ни красной книжки чекиста. Можно завести собаку, она наверняка будет его внимательно слушать, однако в квартире Поланских и для людей недостаточно места. К тому же, велика вероятность того, что Рая будет обращаться с собакой ласковее, чем с ним. Во всяком случае, Муханов жаловался ему, что Алла целует своего пуделя с большей страстью, чем его. Нет, собаку он заводить не будет, ему нужен собеседник, а не слушатель, даже если этот слушатель будет при встрече вилять хвостом и радостно лаять. Собеседником же может быть только человек, живущий где-нибудь поблизости. Если же такового нет, придётся говорить самому с собой. Или с Ленкой, которая ещё и говорить-то толком не может.

Борис даже сел на кровати от этой мысли.

Действительно, нужно разговаривать с Ленкой. Так он убьёт сразу двух зайцев: будет практиковаться сам и научит её. И как он только не подумал об этом раньше? Языку всегда обучают с детства. Тогда он становится родным. Борису захотелось разбудить дочь и начать уроки прямо сейчас. Момент был очень удобный: тёща уехала в дом отдыха и целый месяц не будет доставать его своими советами, а к её возвращению Ленка уже сможет говорить по-английски. Дети ведь осваивают язык гораздо быстрее, чем взрослые.

После работы он вывел Лену на прогулку и стал с ней разговаривать. Она не удивлялась и не задавала вопросов, только внимательно слушала. Боря разглагольствовал около получаса, но, не видя никакой реакции с ее стороны, решил, что на первый раз хватит и пошел на детскую площадку. Там он сел около песочницы и отпустил дочь строить куличи с каким-то мальчиком. Рядом сидела мать мальчика и читала журнал. Увидев Лену, она сказала:

– Будьте осторожней, мой ребёнок кусается.

Борис посмотрел на симпатичную, хорошо одетую женщину, читающую последний номер популярного журнала и усмехнулся, подумав, что это интересный способ начинать знакомство и он обязательно возьмёт его на заметку.

– От нашей жизни не только кусаться станешь, но и волком завоешь, – сказал он.

– Я не шучу.

– Я тоже.

Женщина пожала плечами и продолжила чтение.

– Что это у вас? – спросил он.

Она показала журнал, в котором была напечатана последняя повесть известного писателя, по недосмотру пропущенная цензурой. В библиотеке на неё были огромные очереди и эта повесть ходила по рукам также как и другие произведения самиздата.

– Вы не могли бы одолжить мне журнал на одну ночь? – спросил Борис.

– Когда я сама его прочту, пожалуйста, – ответила она, посмотрела на детей и добавила, – я бы всё-таки посоветовала вам перейти в другую песочницу.

– Зачем? – удивился Боря, – пусть дети поиграют.

В это время мальчик ласково обнимал Лену и Боря хотел спросить, от кого он унаследовал такую нежность, но до того как Коган открыл рот, мальчик укусил Лену за ухо и она громко заплакала. Боря подбежал к дочери, взял её на руки и сказал:

– Ваш мальчик кусается.

– А я вам что говорила? – пожав плечами, сказала женщина.

– Я думал, вы шутите.

– Теперь вы видите, что нет, – ответила она.

Ещё раз просить у неё журнал он не стал.

Несколько дней общение Бориса с дочерью ограничивалось его монологом. Затем он стал перед сном читать ей сказки и детские стихотворения. Она быстро их запомнила, а поскольку набор английских книг у него был ограничен, скоро она выучила почти все стихи, часто в полудрёме повторяя их за Борей. В своём педагогическом энтузиазме он общался с Леной гораздо больше, чем раньше и гордо рассказывал о своих успехах жене. Он считал, что Лена не только грамотно выражает свои мысли на английском, но и вообще знает его не хуже русского.