В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Первым заданием для ОКВ в той ситуации было адаптировать планы «Аларих» и «Константин» к новым условиям. К концу июля эти планы модернизировали, объединив таким образом, чтобы применительно к Италии, Балканам и Западу действовал один план, и выпустили его в письменном виде под кодовым названием «Ось». В первый раз фельдмаршал Роммель получил в свое распоряжение полностью штаб армейской группы; ему дали несколько резервных формирований в районе Инсбрука для обеспечения безопасности альпийских перевалов, в частности Бреннерского, но, как и прежде, не разрешили появляться лично.

Теперь мы пытались сделать так, чтобы в Северную Италию просочилось как можно больше дополнительных частей. С конца июля наши шаги в этом направлении, наряду с распоряжениями Роммеля, приводили к бесконечным конфликтам с властями в Риме, а в ряде случаев и с местными итальянскими штабами. Все происходило практически без вариантов по одному сценарию. Гитлер разражался дикими угрозами и проклятиями. Затем ОКВ старалось с помощью генерала фон Ринтелена, чтобы Рим принял необходимые с военной точки зрения предложения, то есть Ринтелен выполнял самую трудную и неловкую задачу. В результате итальянцы, как правило, выигрывали, по крайней мере, немного времени, что имело для них в их сложном положении, безусловно, большое значение. Таким образом, мы в итоге успешно завершили заблаговременную переброску войск на север Апеннин, что составляло самый важный аспект подготовительных мер для осуществления плана «Ось». С другой стороны, мы не имели четкого плана дальнейших операций, которые предстояло проводить в случае выхода Италии из войны. Гитлер по-прежнему старался отсрочить тот черный день, когда придется принимать долгосрочные решения, и в данном случае мог прикрываться тем, что такие приказы невозможно будет держать в секрете от итальянцев. Гросс-адмирал Дёниц записал фразу, в действительности прозвучавшую в связи с продолжавшейся обороной Сицилии, но подходящую для бесчисленного множества подобных ситуаций: «Фюрер считает, что многое говорит в пользу обеих точек зрения, и потому не пришел к окончательному решению».

Кульминационными моментами периода, последовавшего за свержением Муссолини, стали две германско-итальянские встречи в Тарвизио и Болонье. Я присутствовал на первой, которая проходила 6 августа, спустя чуть больше двух недель после совещания в Фельтре; на вторую, и последнюю, 15 августа поехали только Йодль и Роммель. Более-менее достоверно, что на встрече в Тарвизио итальянцы для себя уже решили, что надо найти способ, чтобы каким-то образом избавиться и от союза с Германией, и от войны – хотя в то время они, возможно, еще надеялись добиться этого, договорившись со своим партнером по оси. Гитлер по-прежнему отказывался рассматривать любой другой выход, кроме победы. Встреча в Болонье происходила через пять дней после того, как итальянцы направили (тайно) западным союзникам просьбу о перемирии. При таких обстоятельствах вероятность какого-то результата от обеих встреч была мала.

В Тарвизио происходила встреча двух министров иностранных дел и глав Верховного командования Италии и Германии, Амброзио и Кейтеля. Гитлер в резкой форме отказался от предложения Бадольо встретиться лично на том основании, что он был главой государства. Целью немцев на этой встрече было прояснить отношения с Италией; поэтому ОКВ подготовило военную часть программы для дискуссий, практически идентичную той, что была в Фельтре. Она включала предотвращение высадки противника на материковой части Италии или на Балканах; равное количество германских и итальянских формирований, которые должны быть задействованы в Южной Италии, при более мощных немецких резервах в Центральной и Северной Италии; согласованную стратегию на уровне всех высших штабов. Гитлер дал указания, чтобы это был не более чем обычный военно-политический tour d horizon. Достаточно, сказал он, послушать и «разыграть сцену преданности»; не должно было быть никаких упоминаний об эвакуации с Сицилии. Даже его инструкции насчет безопасности были куда более подробными: появляться только всем вместе; никаких личных переговоров, и ни при каких обстоятельствах не есть и не пить ничего, что до нас не попробовали наши хозяева. Как только немецкий спецсостав прибыл на вокзал в Тарвизио, где нас уже ждал поезд итальянцев, между каждой парой окон по коридорам двух вагонов встали эсэсовцы с автоматами наперевес!