В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

На утреннее совещание отправились только главы политических и военных делегаций. Амброзио избегал всех вопросов, касавшихся его оценки ситуации и будущих намерений итальянцев. С другой стороны, он выразил протест против порядка и скорости недавней переброски немецких войск в Италию, заявив под конец, что у них в Риме создалось впечатление, будто они уже не «хозяева в собственном доме» и ОКВ рассматривает итальянскую территорию только как «передний скат бруствера для обороны Германии». Кейтель отверг эти обвинения, но, будучи связанным гитлеровскими инструкциями, не смог изложить подробно свои взгляды. Затем обе делегации отправились на ленч в вагон-ресторан итальянского поезда, где предостережения Гитлера полностью игнорировались. После этого состоялось обсуждение военных вопросов, в ходе которого каждая сторона проявила абсолютное согласие с пожеланиями другой стороны в отношении расстановки сил, но об организации командования опять не было сказано ни слова. Встреча закончилась пленарным заседанием, на котором Риббентроп заявил, что Германия будет продолжать войну вместе с Италией до победного конца, а Амброзио выразил твердую уверенность в том, что по мере своих возможностей Италия продолжит борьбу на стороне своего союзника. Планы совместной обороны Апеннин будут рассмотрены позднее в назначенный по общей договоренности срок.

Несмотря на столь значительную отсрочку, германская сторона склонна была согласиться, что заверения Амброзио и его согласие с требованиями Германии продемонстрировали некий прогресс в позиции итальянцев. Риббентроп со своей свитой поехал обратно в Вортер-Зее, чтобы провести день-два в отеле «Шлосс», который, говорят, очистили от всех гостей. Кейтель со своим штабом провел ночь в поезде, а на следующее утро вылетел из Клагенфурта в «Вольфшанце».

Не успели мы вернуться в ставку, как свежие новости в тот же день поставили под сомнение доклад Кейтеля. Две итальянские альпийские дивизии прибыли в район Бреннера, и, вопреки недавним договоренностям о совместной защите дорог через перевалы, итальянцы потребовали теперь убрать немецкие посты. Это привело к новым серьезным разногласиям. С другой стороны, небольшие итальянские военно-морские силы энергично действовали в это время чуть ли не у Гибралтара. Из Южной Франции и даже с Балкан приходили донесения о хороших контактах между союзниками.

Ввиду столь противоречивых донесений мы в ставке снова настоятельно убеждали, что следует прояснить ситуацию, и в ответ слышали невнятное бормотание Йодля, что, мол, надо было совсем иначе вести переговоры и что он без труда добьется успеха в том, в чем мы потерпели неудачу в Тарвизио. Если вернуться к предложению, сделанному в Тарвизио, то там предлагалось на следующей встрече заставить итальянцев раскрыть свои карты, если мы представим собственную оценку ситуации и план расстановки немецких сил, основанный на данных, полученных от Роммеля и Кессельринга. Поэтому был составлен новый меморандум, в котором наибольшего внимания заслуживало то, что в нем впервые говорилось о возможности десантной операции западных союзников в заливе Салерно, а северные Апеннины рассматривались как главный и последний рубеж обороны. Кессельринг пошел дальше и повторил свои предложения насчет подкрепления для германских войск на Сардинии и в Южной Италии, но Гитлер это категорически отверг. Он по-прежнему отказывался продолжать дальше эвакуацию войск с Сицилии, хотя она тихо велась уже довольно длительное время.

Новая встреча, которой мы искали, была фактически вызвана действиями самих итальянцев. 11 августа они вынесли известное решение вывести в Италию свою 4-ю армию из Южной Франции и несколько дивизий с Балкан. В ответ ОКВ потребовало обсуждения этих вопросов, подчеркнув одновременно, что оно рассчитывает «в таком случае внести полную ясность в стратегию Италии в целом и организацию командования для обороны Италии и южного бастиона «крепости Европа». Рим согласился на встречу и назначил своим представителем начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Роатту. Гитлер питал много надежд на появление по этому случаю с германской стороны не только Йодля, но и фельдмаршала Роммеля в качестве главнокомандующего немецкими войсками в Италии.