В стиле Тинто Брасса...(СИ)

В брюках становится теснее, когда она снимает с себя бюстгальтер, а потом, медленно скользя по худым бёдрам вниз, стягивает и трусики, открывшимся зрелищем доказывая, что она настоящая блондинка.

— Сядь и разведи бёдра.

Приказы выполняются без промедления, заставляя меня обхватывать подлокотники кресла крепче. Покорность пока нравится. Аккуратная, наверняка узкая там внизу, заставляющая дико хотеть быть внутри неё, глубоко. Давно такого не чувствовал.

— Иди к кровати и встань ко мне спиной.

Встаёт и незамедлительно выполняет всё, что говорю. Мне кажется или я вижу предвкушение на её лице, зелёные глаза подёрнуты желанием?! Усмехаюсь, знаю, что сейчас произойдёт то, что заставит её раз и навсегда расхотеть такого, как я, а потом, получив за это огромную сумму, терпеть раз за разом и молиться о том, чтобы тот, кто её хочет и платит за такую «любовь», остыл и переключился на другую.

«Кукла» ждёт указаний. Беру в руки привычный для себя инструмент, обращение с которым доводит меня до исступления, и подхожу к ней сзади. Её плечи расслаблены. Неужели не знает, что сейчас произойдёт?! Становится интересно. Поднимаю руку, и тёплый ароматный воздух комнаты пронзает свист хлыста. Девушка болезненно дёргается и вскрикивает. Я вздрагиваю. Мне кажется, я сошёл с ума, мне кажется в её голосе… желание продолжения. Позволить ей обернуться?

Ещё удар. Тонкое тело прогибается и льнёт к жгучей верёвке, на мгновение соединившись и пройдясь по тонкой бледной коже, оставляя красные следы. Бью ещё и ещё. Сильно, наотмашь. Кукла несдержанно стонет. Игра? Я тяжело дышу, равными половинами соединив в себе гнев и возбуждение. Идеальный баланс чувств. Тех, что разбудила девушка. Удар, снова и вновь. Стон, дрожащие ягодицы, её узкие ладони ложатся на грудь.

Хлыст несдержанно свистит, и кукла падает на колени, проминая матрас, открывая вид на влажную, сочащуюся промежность, крупные тягучие капли скатываются вниз, заставляя член болезненно застыть в брюках. Наношу ещё удар. Стон раздаётся громче — искреннее удовольствие невозможно сыграть.

— Сопротивляйся, — громко хриплю я.

Она не слышит меня. Я бью ещё, хлыст въедается в кожу, рубиновыми полосами отмечая на её теле моё присутствие в её жизни. Мне слышится слабое «Нет» и «Ещё». Я поражён и в недоумении. Подхожу ближе, между нами почти не остаётся пространства.

— Повернись ко мне, — шепчу.

Она разворачивается, и я встречаюсь с мутным зелёным взглядом такого желания, что это невольно заводит ещё сильнее.

— Ещё… пожалуйста… — её губы пересохли от предвкушения, как и моё горло.

Бью ладонью, звонко шлёпая по идеальным изгибам. Она дёргается, дрожа всем телом, задевая напряжённый пах, пачкая брюки смазкой, неожиданно для меня кончая. Вижу, что пытается не терять равновесие. Кукла словно бы заражает меня, заставляя потерять голову, растворившись в сладком моменте. Моя одежда летит в стопку к её платью. Притягиваю за бедра к себе и несдержанно резко проникаю в неё до цветных мотыльков в глазах, до острого удовольствия, до трепета в ногах. Узкое лоно, увлажнённое настолько, что я теряюсь в чувственных ощущениях, а стон куклы заставляет задрожать сильнее.

— Посмотри на меня.

Девушка смотрит через плечо. Движение, ещё и ещё. Шлепок ладонью, девушка бёдрами трётся о меня, как мартовская кошка.

— Ещё, — захлебнувшись в страсти, шёпот начинающегося прибоя её оргазма.

Я не сдерживаюсь уже, и удары рукой раздаются всё звонче, движения меня в ней становятся всё чаще, приводя нас к конечным аккордам настолько яркого экстаза, что я уже давно не испытывал. Не в силах отпустить, ещё несколько фрикций, и я оставляю её узкое, влажное, разгорячённое тело, желающее меня столь же сильно, что и я её.

Отхожу, подбирая одежду, натягивая на себя, успокаивая дыхание и приводя мысли в порядок. «Кукла» покорно ждёт в коленопреклонённой позе.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, трезвому взору открываются багровые подтёки на идеально белом теле.

— Лилу, — тёплый шёпот вдруг бросает меня в холодный пот, мне слышатся отголоски другого имени — той, которую любил и потерял, той, которая никогда не терпела моих пристрастий, от той, которая кончала от ударов, которые я только что нанёс ей.

Почти что выбегаю из комнаты, беспорядочно прыгая через ступеньки, мимо хозяйки, хватая пиджак, вытряхивая оттуда ключи от авто. Успокаиваюсь только тогда, когда выныриваю прямо в «лапы» ночному отрезвляющему воздуху. Рядом оказывается обеспокоенная хозяйка борделя.

— Она сделала Вам больно? — она оглядывает меня, а мне хочется смеяться, я никогда себя не чувствовал настолько живым, как сейчас.

Я молчу и мрачно смотрю на неё исподлобья.

— Я убью её, — проговаривает сквозь зубы «мамочка».

— Ты ничего ей не сделаешь, — отвечаю я, вводя в тяжёлый ступор женщину, — обеспечь её всем самым лучшим, назови любую цену, чтобы её больше никто не мог иметь, она — моя.