В сторону света

— Нет, журналистика тебе очень быстро надоест, — убеждала мама, разглядывая мои рисунки в только что вышедшей книге уже известного нам Александра Ивановича, в прошлом замредактора «Нового поколения», а ныне редактора газеты «Оренбургская неделя». — У тебя другой путь. Когда ты в последний раз брал в руки кисточку? Забыл? Да! Забыл! Живопись, понимаешь, это вечное. Ты ведь с таким удовольствием бегал в художку. Вспомни. С этой журналистикой ты деградируешь, превращаешься в загнанную собаку. А живопись… И дедушке было бы приятно видеть, что его дело подхватил внук. Ещё плова?

— Нет, хватит. Ты случайно не помнишь, куда я дел свой диктофон?

Девяносто девятый

— По итогам года лучшим в области стал фотокорреспондент областной газеты «Оренбуржье» Денис Рябцев…

Я не чую ног. Надо встать и получить грамоту. Краснею и заставляю себя пробираться через ряд кресел, но двигаюсь скорее рефлекторно.

Подарили цветок гвоздики, конверт с деньгами. Возвращаюсь на своё место и жду оклика, что подразумевался другой Денис Рябцев, а не я.

Девяносто третий

— Ты что, — почти кипел Виктор Дрындин, к тому моменту будучи отчисленным из-за русского языка. — Уральская школа журналистики самая классная. Москве и не снилось. А твоё «Новое поколение» только радо будет. Поступишь, и тебя сразу переведут на полную ставку.

Ещё два года назад я называл Витьку на «вы». Его мнение, редактора областной газеты для подростков, было чем-то значимым и весомым.

— Чёрт с тобой, Дрындин, — сказал я, окончательно определив для себя план на оставшуюся жизнь. — Свердловск, так Свердловск.

Две тысячи второй

Москва. Пробка. Корю себя за то, что не пошёл до метро пешком. Каждая минута опоздания на работу будет стоить мне десяти рублей. Рядом дама в стареньком лисьем полушубке. Троллейбус трясёт, и она то и дело прикасается ко мне плечом. На моём чёрном пальто остаётся куча рыжих волос, вылезших из её дохи. Ругаюсь про себя. В метро выясняется, что месяц закончился и надо продлить проездную карточку. Очередь к кассе невообразимо длинна. Все так же, как и я, спешат. «Курская», бегу, путаясь в полах пальто. За две минуты пробегаю пятьсот метров от метро до работы. Так в Москве спешат на работу редакторы цветных журналов…

Восемьдесят первый

— Что? — кипела Петрова. — Времени нет выучить Present? До каких пор ты будешь оставаться шалопаем? Значит, писать стишки в газету время есть, а учиться нет? Вон отсюда!

Француженка вытянула тонкий палец в сторону двери. Как и большинство учителей, она любила меня, но это не мешало ей каждый урок устраивать мне переменки. В коридоре натыкаюсь на классную даму.

— Опять? — спрашивает она въедчиво. — Интересно, за что на этот раз?

— За стихотворение в «Пионерской правде», — не краснея отвечаю я.

Девяносто седьмой

— Теперь я выскажу «двадцать два слова по газете», — повторяю слова Александра Ивановича, которого по праву считаю своим учителем. Первая моя летучка в должности ответственного секретаря газеты «Новое поколение».

Вижу, что старые коллеги притихли. После моей краткой речи одна из недовольных назначением корреспонденток пишет заявление об уходе по собственному желанию.

— А я с тобой, — поддерживает меня Рукавицын.

Девяносто первый

«Сжигая мосты за собой», — напеваю себе под нос.

Подходит сержант. С нескрываемым любопытством оглядывает меня с ног до головы. Он ещё не знает, что я дембель, но что-то подсказывает ему: «Веди себя осторожно». Не знает он также, что неделю назад, когда я отгладил уже «гражданку» на ДМБ, следователь случайно прочитал лежавший в моей тумбочке рассказ о прокурорской службе и тут же решил вместо дома отправить неблагодарного солдата в полк.

— Кто ты? — спрашивает сержант.

— Тебе по уставу или как придётся? — отвечаю вопросом на вопрос.

Тяну время, давая ему как следует заглянуть мне в глаза, и сквозь зубы, небрежно кидаю:

— Я русский солдат.

Две тысячи второй

— Я в столице. Давай встретимся на «Измайловской» через час.

Павел Борисович появляется в метро, а я никак не могу поверить, что вижу его здесь, в Москве. Обнимаемся, как братья, искренне, разглядываем друг друга. Едем на Арбат покупать сыну Павла майку с Гарри Поттером. Располагаемся в небольшом китайском ресторанчике на старом Арбате. Выясняется, что в наличии есть только саке с названием «Гжелка».

Смеёмся над официанткой с китайским именем Катя.

Я неуклюже пытаюсь овладеть палочками, но закинуть кусочки мяса со сливой себе в рот никак не получается. Прошу принести вилку и нож. Именно в этом ресторанчике как-то запросто принимается решение согласиться на предложение Павла и поехать работать в Магнитогорск главным редактором газеты «Диалог». До сих пор не знаю, почему предпочёл Магнитогорск Москве. Главное — пока не жалею.

Девяносто десятый