В стране чайных чашек

Появились напитки. Масуд, Лилли и Бита продолжали обсуждать современную музыку. Мина в разговоре участия почти не принимала – ей было нечего сказать, и она стала думать о том, как подруга представила Масуда. Она сказала, он «бойфренд» Лилли, а это значило… Но ведь подобные отношения запрещены! Да и Дария с Парвизом много раз говорили, что иранские девушки не могут иметь бойфрендов, даже если они живут в Америке. «Ты должна хорошо учиться, много работать и получать только пятерки, а когда ты окончишь университет и получишь диплом, ты выйдешь замуж за иранца, который сумел добиться успеха в Америке, и родишь ему детей. Ты должна будешь заботиться о муже, о доме, о детях и о своей карьере». Увы, провозглашенный родителями кодекс поведения неожиданно показался Мине устаревшим, хотя сейчас они были вовсе не в Америке, а в Иране. Ей даже стало немного стыдно за свое длинное свободное платье в мелкий цветочек. Мина чувствовала себя дехканкой, попавшей на светский раут.

Лилли и Масуд уже вовсю целовались на диване, и Мина неловко попятилась к столу, где стояли подносы с едой.

– А-а, не обращай внимания! – Бита небрежно пожала плечами. – Эти голубки всегда найдут место, чтобы оттянуться по полной. Ну, ты знаешь, что я имею в виду!

– Угу. – Мина кивнула, но перед ее мысленным взором встал образ мистера Дашти, который чинно потягивал чай в доме ее родителей в Квинсе.

Слегка подвыпив, гости пошли танцевать. Они подпрыгивали и раскачивались под рок-н-ролл и дружно подпевали исполнителям лучшей американской «двадцатки». То, что Мина не знает слов, повергло их в состояние, близкое к шоку.

– Ведь ты там живешь! – удивлялись они. – Разве ты не слушаешь эти песни каждый день?

Но Мина только качала головой. Нет, ничего такого она не слушает. То есть почти не слушает. И вообще, в Америке все не так…

Большинство приглашенных были любовными парами. Иными словами, они «встречались», и довольно регулярно. Некоторые были свободны – в том числе и Бита, недавно расставшаяся с мужчиной, которого она называла «глупый Сассан».

Примерно в середине вечеринки Бита познакомила Мину с высокой худой девушкой, которая выглядела как настоящая модель. Она была помолвлена с двоюродным братом Лилли и жила по соседству с Масудом. Слушая ее, Мина улыбалась и кивала, пытаясь припомнить подобающие случаю фразы на фарси, но сегодня родной язык ее подвел, и она лишь лепетала что-то бессвязное. Вскоре Мина заметила, что гости, узнав, что она – старая подруга Биты и приехала в Тегеран из США, проявляют к ней интерес лишь в первые минуты. После нескольких вежливых фраз они явно разочаровывались – очевидно, им казалось, что она слишком консервативна и ограниченна. Взгляды мужчин начинали блуждать, на лицах девушек появлялось скучающее выражение, и они спешили отойти, чтобы пообщаться с кем-то поинтереснее. Не прошло и часа, как Мина осталась стоять в одиночестве возле заваленного едой стола, в то время как остальные увлеченно танцевали в углу, где стоял музыкальный центр.

– Эй, иди к нам! Ты наверняка знаешь эту песню! – крикнула ей Бита, и Мина неуклюже двинулась к танцующим. Бита схватила ее за руку.

– Вообще-то, я почти не слежу за хитами, – призналась Мина. Она внимательно следила за движениями подруги и пыталась их копировать, но получалось у нее что-то среднее между прыжками на месте и молитвенными поклонами. – Да и танцую не часто.

Бита соблазнительно покачала бедрами.

– Но ведь как-то ты развлекаешься? – спросила она, и Мина пожала плечами.

– Развлекаюсь, но редко. Учеба отнимает слишком много времени, и потом… Вам здесь, наверное, кажется, что те, кто живет в Соединенных Штатах, каждый день ходят на дискотеки, но это не так.

Бита ритмично задвигала руками в такт музыке.

– Если бы я оказалась в Америке, – проговорила она, отдуваясь, – я бы наслаждалась каждой минутой свободной жизни!

Невысокая полноватая девушка в зеленом платье вдруг начала выделывать что-то совершенно невообразимое, и остальные гости окружили ее, старательно повторяя каждое движение. Их тела складывались чуть не пополам, скручивались, снова выпрямлялись. Танцующие то подпрыгивали, то пригибались чуть не к самому полу. Они полностью отдавались музыке, неистовому танцевальному ритму; их движения становились все более раскованными, жесты – вызывающими, почти непристойными. Мина изо всех сил старалась делать то же самое. Постепенно до нее начало доходить, что это не просто танец и не прелюдия к оргии. Это был самый настоящий вызов, бросаемый силам, которые за стенами квартиры обладали неограниченной властью. Танец был способом насолить Стражам Исламской революции. И главное, он был глотком свободы, доступной только в квартире, за плотно закрытыми шторами и запертыми дверьми.