В стране чудес

Сначала заело лебёдку. Потом заглох эвакуатор. Копаясь в моторе, поранил руку водитель. Пока он с озабоченным видом отсасывал из раны кровь, туго натянутый трос лебёдки лопнул и с хлёстом ударил его по ногам. С громким воплем тот отскочил и принялся задирать штанину. На голени багровел огромный кровоподтёк.

Марина молча смотрела вслед уезжающему эвакуатору. Закрыла ворота. Долго сидела, тупо глядя в окно. Ночью из гаража снова доносился звук работающего двигателя, и иногда еле-еле слышалась мелодия.

***

Такси долго петляло по узким улочкам и, наконец, остановилось перед панельной пятиэтажкой. Марина нерешительно нажала на кнопку домофона, не особо надеясь на ответ. Но ей ответили и впустили, даже не спросив имени.

– Проходите, – седой дядька в халате и шлёпках буквально втащил её в квартиру, окинув цепким взглядом лестничную клетку. – Мне сегодня сколько? Два кубика или один? – И он принялся на ходу задирать полы халата.

– Я к вам по делу, – сказала Марина, войдя вслед за ним в комнату, обставленную старенькой мебелью.

Напротив продавленного дивана висел на стене плазменный телевизор.

– Вы кто? – встрепенулся дядька.

– Полгода назад вы продали машину, – сказала она и присела на стул. Ноги плохо держали её.

Глаза у дядьки раскрылись, как ей показалось, от ужаса. Он бросился к окну и, приоткрыв занавеску, стал озирать окрестности.

– Где она? – прошептал он хрипло.

– Кто?

– Она. Машина.

– Дома. В гараже. Я пришла…

– Я помню вашего мужа, – перебил он. – Что, он тоже? А ведь я честно его предупреждал… предупреждал. А он смеялся, я помню. Помню. Никто мне не верит. Никто…

Марина сглотнула пересохшим горлом. Дядька прошлепал на кухню и вернулся со стаканом воды. Пока она пила, он сочувственно смотрел на её дрожащие руки. Да и сам-то он выглядел не лучше – дедок неопределённого возраста, с подергивающимся веком.

– Мне тоже никто не верит. – Марина стукнула стаканом об стол. – Мне кажется, я с ума схожу. Скажите, она что, правда, живая?

Дядька с тревогой посмотрел на неё, потом на дверь.

– О чем вы? Я ничего не знаю. У меня всё хорошо. Я не сумасшедший.

Марина оглянулась. Никого.

– Простите, вы, может, не поняли – мой муж купил у вас машину. С привидением. Я хотела узнать…

– Т-с-с! – дядька приложи палец к губам. – Она всё слышит. Её нельзя ругать. Понимаете?

– Нельзя ругать? – Марина недоуменно уставилась на него. – Машину нельзя ругать? А что будет?

– Она накажет, – дядька нервно дёрнул шеей.

Марина вспотела и провела рукой по мокрому лбу.

– Помогите мне! Мой муж погиб. А машина по ночам включается, и музыка играет. Я в гараж не захожу, боюсь. Подругу просила на ночь у меня остаться. Она в гараж спускалась, говорит, с машиной всё в порядке, никакой музыки. Но я-то слышу! Я спятила?

– Все немного сумасшедшие, – тоненько захихикал дядька, – а мы с вами особенно! Я вам ничем не смогу помочь. Ничем. Понимаете?

– Ну, как-то можно от неё избавиться? Что мне делать? – она почти кричала.

Дядька безучастно смотрел в окно, качая шлепком.

– Знаете, я завтра привезу её вам. На эвакуаторе. И оставлю под окном. Поняли?

Лицо у дядьки исказилось, он прижал дёрнувшееся веко ладонью и потянулся за пультом. Телевизор вспыхнул экраном и разразился громкими трелями – шла какая-то музыкальная передача. Марина зажала уши руками. Дядька поманил её пальцем и указал на место рядом с собой на диване. Она осторожно приблизилась и присела на краешек.

– Она всё слышит, – зашептал дядька ей в ухо. – Она очень мстительная. Я сразу понял. Я пытался избавиться от неё – хотел в кювет столкнуть. Вот видите, – он задрал полу халата и продемонстрировал ногу в шерстяном носке – перелом со смещением.

– А если я её продам? – в свою очередь зашептала Марина.

– Если она не захочет, её никто не купит. Я намучился…

– И продали её моему мужу, – громко сказала Марина и выключила телевизор. В оглушительно тишине, слышно было шумное дыхание дядьки. – Что мне делать? Говорите, иначе я точно сделаю, как обещала!

– Её нельзя убить, – забормотал дядька, – она уже умерла. Умерла…

– Кто?

– Она… Анна. Прямо в машине. Отравилась выхлопными газами, когда муж её бросил… О! Она не прощает измен…

– Но почему никто не слышит кроме меня музыки? Я сумасшедшая?

– Это она может… – дядька косился на дверь и к чему-то прислушивался. – Меня тоже в психи записали. Но я не псих, нет. Я ещё легко отделался, только неврозом. Другим повезло меньше… – он нервно хихикнул. – Простите, ко мне сейчас должны прийти. Я вам ничем не смогу помочь. Вы же видите…

Дядька принялся подталкивать Марину к двери. Она почувствовала нарастающее отчаяние.

– Это вы продали ее Максиму! Это вы его убили! – она схватила мужика за отвороты велюрового халата и принялась трясти. Голова у дядьки замоталась из стороны в сторону. От него пахло лекарствами и грязным бельём.