В стране чудес

Тем не менее, это место было не пустое.

Рахим сощурился и в волнении подёргал себя за бородку.

– Вери, ты тоже видишь эти светящиеся семена? Магия запретивших ночь всё ещё действует! И… это что там? Люди?

Кто-то бродил среди чёрных, как обломки зубов, зданий. Человеческие фигурки передвигались странной, скачущей походкой. Как и всё, их окружающее, они висели вниз головой, и Рахим не мог понять, что держит их за ноги.

– Эй!

Кто-то звал его! Эхо разнеслось далеко окрест.

Рахим Аль-Тадуш увидел прямо над собой человека. Света одного из семян хватало, чтобы разглядеть молодого парня, почти мальчишку, который размахивал воздетыми над головой (или опущенными вниз) руками.

– Откуда вы прилетели? – крикнул отрок. Голос у него оказался неожиданно мощным.

Опознав в речи мальчишки один из диалектов собирателей лозы, хотя и не самый распространённый, Рахим ответил на том же языке:

– Рад приветствовать тебя, юноша. Я пришёл искать пропавший город запретивших ночь, но и подумать не мог, что найду здесь кого-то, кроме змей и пауков.

Отрок засмеялся. Чтобы разглядеть его, Рахим поменял очки: мальчик был тощим, костлявым, с вытянутыми конечностями и белой, как приокеанские пески, кожей. Шея его тоже была длинна, а на конце её, словно на толстой верёвке, сидела огромная голова. Глаза напоминали блюдца, а белки, казалось, светились изнутри. Длинные волосы свисали вниз, завязанные в два следующих друг за другом узла.

Рот тонкий и большой, почти лягушачий.

– Нет, здесь есть ещё мы, и зовёмся мы шагающими за гигантами. Так, значит, вы путешественник?

– Именно, – Рахим потёр большим пальцем о безымянный, жестом, что у многих народов обозначал превратности судьбы, и улыбнулся. – Меня зовут Рахим аль-Тадуш и я истовый искатель правды. Я не терплю на своём пути ни единой лжи и ревностно её изобличаю. Мой саиф⁸, то есть мой меч – сама истина. Я был избран ею, и теперь…

– Любите поговорить, а? – лукаво сощурился подросток.

– Прости меня, отрок, – смутился Рахим. – В силу возраста я хуже соображаю, а значит, стал чрезмерно многословным. Как жаль, что рядом редко оказывается кто-то, кто может поставить плотину на пути словесной реки.

Рахим подкрутил кончик бороды.

– Поэтому, давай-ка сразу утолим моё любопытство, которое, и в этом я совершенно уверен, ни в чём не уступает твоему. Я не мог не заметить ваш весьма необычный способ передвижения. В чём его секрет?

– Я думал, это я буду задавать вопросы, – мальчишка обиженно вытянул губы. – Меня, кстати, Орланом зовут. Нет никакого секрета. Это всё гиганты, которые смеялись над великой пропастью, а затем просто исчезли. Нам остаётся лишь ходить по их следам. Прикасаясь к ним, мы обретаем частичку их мощи и можем стоять вниз головой.

Теперь, присмотревшись, Рахим увидел, что мальчишка стоит на большом отпечатке голой человеческой ступни, стоит сразу двумя ногами, потому что отпечаток этот в четыре раза больше обычного. Рядом ещё один, такой же, и ещё – цепочка тянулась в обе стороны. Рахим понял природу прыжков, которыми передвигались местные жители. Они прыгали с одного следа на другой, словно по камешкам в ручье.

– А что будет, если ты встанешь вон там, рядом?

– Упаду, – не задумываясь, сказал парень. – Моя очередь. Как вы летаете? Это всё ваш плащ?

– Мой тагельмуст, – сказал Рахим. – Мои доспехи и оружие. Его зовут Веритус и он выбрал меня, чтобы помогать в исследованиях, потому что я исследую самую благородную вещь на земле – правду.

– Хорошо, хорошо, я понял, – засмеялся парень. В руке у него был пучок каких-то корнеплодов и он взмахнул ими, словно жезлом. – Не знаю, что такое «плотина», но так уж и быть, я ею побуду, раз она вам нужна.

Он бросил быстрый взгляд через плечо, и путешественник увидел людей, что выглядывали из-за руин. Глаза Рахима не позволяли увидеть наверняка, но он был уверен, что они тоже стоят на следах.

– Другие тоже хотят с вами поболтать, но боятся, – Орлан хихикнул.

– У вас редко бывают гости, – утвердительно сказал Рахим.

– Изредка приходят мертвецы-паломники, – мальчик показал. – Оттуда, из пещер. Для нас пещеры не достижимы, потому как следы туда не ведут. И паломники тоже не могут приблизиться. Они падают в великую тьму, грохоча пожитками, но не издают ни звука. На то они и мертвецы.

На его лице читалось сожаление. «Ему тесно в этом беззвёздном мире, – подумал Рахим. – О незрелый ум! Он жаждет знаний, и руины наверняка таят их великое множество. Но без ума направляющего эти тайны станут сытью Позабывшего Время».

– Почему вы не покинете это мрачное место? – спросил он. – Оно пригодно для безглазых червей, но не для человеческого племени.

– Мы бы с радостью, – паренёк вздохнул. – Но пещеры так далеко! Я не раз спрашивал у стариков, как мы оказались здесь, перед лицом бездны, но получал только затрещины. Старики говорят, мы всегда жили так.