В стране драконов

Очнулся я, лежа на боку на холодной больничной койке. Она двигалась, и со зрением у меня было что-то неладно. Я был совершенно дезориентирован и силился понять, где нахожусь. Но когда я почувствовал, что кто-то берет меня за руку, чтобы вновь подсоединить к вене иглу, я схватился за эту руку изо всех сил, надеясь на мгновение контакта, которое победило бы чувство полного одиночества. Но эту руку у меня грубо выдернули, и я услышал удаляющиеся шаги. Так я и лежал, сгорая со стыда и думая о том, насколько я, должно быть, отвратителен.

Меня спасло открытие: я обнаружил, что у Одиночества есть своя ахиллесова пята, и это означало, что паутину изоляции, которой оно меня оплетало, время от времени можно разорвать. Правда, я никогда не знал, в какой момент это может случиться.

Помню, как-то раз отец рассказывал о книге, которую читал один из его коллег по работе. Это была книга о человеке, который уже во взрослом возрасте стал инвалидом и жаловался, что один из худших моментов, связанных с сидением в инвалидной коляске, – это дискомфорт от неправильного положения тела. Я тут же навострил уши, потому что по мере того, как я становился старше, я все острее осознавал, что меня часто усаживают так, что защемляются яички. Это был совершенно особенный род дискомфорта: боль уступала место онемению, прежде чем достигнуть следующей стадии и явиться в новом обличье – точно актриса мюзик-холла, поющая на бис триумфально-вульгарную песенку ликующей толпе.

После разговора с этим коллегой мой отец всегда проявлял чрезвычайную внимательность, стараясь усадить меня в коляске поудобнее и позаботиться о том, чтобы я ничего не защемил. И всякий раз Одиночество, ворча, удалялось в свою уединенную пещеру, потому что в те моменты, когда отец проявлял такую заботу обо мне, мы побеждали Одиночество вместе.

19: Павлиньи перья

Глядя в компьютер, я усилием воли приказываю рукам не трястись. Я должен мыслить методично, с помощью логики шаг за шагом решая задачу, возникающую на экране передо мной. Мне надо быть спокойным и вдумчивым, чтобы решить ее.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала дальше? – спрашивает Вирна, сидя рядом со мной.

Пока не знаю. Я смотрю на экран и чувствую, как мой ум перебирает все, что я знаю о компьютерах, – все те часы, которые я провел, просматривая демонстрации программного обеспечения и практикуя новые навыки. уверен, что ответ есть, он где-то внутри меня. Мне просто нужно его найти.

Сейчас февраль 2003 года, прошел год с тех пор, как я получил свой ноутбук, и почти два года после моего тестирования. Я сижу вместе с Вирной перед компьютером в центре здоровья, который находится в одном здании с моим стационаром. Вирна начала работать здесь несколько месяцев назад, и мы продолжаем видеться часто, потому что она всегда рядом. Вирна осталась верна своему обещанию продолжать дружить со мной даже после того, как я намекнул ей на свои чувства, и мы с ней общаемся, как прежде. В основном наше общение не выходит за рамки обыденных тем, и таким образом я узнал, что с компьютерами в ее офисе возникла какая-то проблема.

– Очевидно, дело в охлаждающих вентиляторах, – сказала она мне.

Я сомневался, что это истинная причина аппаратных сбоев. Мне потребовалось немало времени, чтобы научиться читать, но по сравнению с этим освоить язык компьютеров было проще простого. Подобно тому как я когда-то научился определять время, запоминая положение теней, теперь я стараюсь удержать в памяти формы букв – и уже могу понимать некоторые печатные слова.

Может быть, просто во мне снова просыпаются прежние, проявившиеся еще в детстве способности к обращению с электроникой: я обнаружил, что с тех пор, как у меня появился собственный компьютер, я понимаю эту технику почти интуитивно.

За последние месяцы я научился пользоваться несколькими компьютерными программами, включая ту, которая переводит мои символы в слова, позволяя мне посылать электронные письма, и еще одну, которая позволяет мне отвечать на телефонные звонки с помощью компьютера.

– Привет, у телефона Мартин Писториус, – произносит мой компьютерный голос. – Я не могу разговаривать сам, поэтому говорю с помощью компьютера, а для этого требуется некоторое время, так что, пожалуйста, наберитесь терпения.